Валентина Савенко - Университет магии и обмана. Иллюзия правды [litres]

– Я здесь! – просипел брат, обнимая. По моим плечам заструилось тепло целительской магии. – Я помогу.

Дерок не жалел себя, он помогал, направлял. Мы справились быстро. Но оба были измотаны. Моих сил хватило, чтобы создать нам иллюзорную одежду и привязать ее к едва ощутимому в груди пламени.

Сидя на углях, я смотрела, как темный вихрь разрушает срезанный холм, разносит серый пустырь. Лич пытался уйти от моего пламени, и ему это почти удалось. Только сейчас я поняла, что, останься он на месте, вырвавшаяся тьма накрыла бы не пустырь, а нас с братом. И никто не знает, смогли бы мы выжить в этот раз.

– Знаешь, это странно. – Дерок кивком показал на наши с Феликсом копии.

Они так и стояли среди тлеющих угольков. На месте, где когда-то был порог хижины. Я развеяла их, направив магию на свое платье и брюки брата.

– Как будем добираться обратно? – присвистнул Дерок, разглядывая перевернутый экипаж, крылья которого напоминали гармошку.

– Пешком. – Я пожала плечами. – Тут недалеко есть усадьба. К утру доберемся.

– Виден большой опыт! – подколол брат.

Я развела руками, чувствуя, как краснеют щеки от воспоминаний.

– О, даже так! – Карие глаза брата лукаво блеснули.

Он с трудом поднялся и, покачиваясь, протянул мне руку.

И вот уже два качающихся столбика стояли в обнимку посреди степи. Пока мы пытались сообразить, как двигаться дальше, на небе появился летающий экипаж.

Феликс!

Карета плавно опустилась рядом с угольками. Из кабины выскочил… Говард и взволнованно бросился ко мне:

– Как ты? Живы? – Он стиснул пальцами мои запястья.

Не успела возмутиться, как на руках защелкнулись антимагические браслеты, меня развернуло спиной к бывшему мужу, и шеи коснулось острое лезвие.

– Спокойно! – предупреждающе приказал Говард.

Дерок замер. Короткие когти – все, на что хватило его сил, – медленно исчезли.

– Надень! – Бывший муж бросил еще одни браслеты. – Застегивай-застегивай. И лезь в багажное отделение.

Брат защелкнул кандалы и, напряженно следя за Говардом, открыл заднюю дверцу. Улегся на широкую полку, напоминающую сундук, куда складывали багаж.

Я заметила снаружи несколько артефактов. Нет, это не сундук. Это клетка для перевозки пленных магов.

– Пей! – Брату швырнули пузырек из темного стекла.

– Снотворное? – предположила я, стараясь не думать, что лезвие оставляет на коже тонкий порез.

– Да, моя умная и сообразительная леди, – с издевкой похвалил Говард. – Не люблю, когда багаж вопит и колотит ногами и руками в крышку. – И, касаясь моего уха дыханием, добавил: – Раздражает и отвлекает… Снотворное и кое-что, чтобы вы молчали…

Палец бывшего мужа коснулся губ. Я тихо зарычала. Говард рассмеялся и с сожалением спросил:

– Почему ты оказалась такой холодной, моя огненная леди? Я ведь был хорош. Пей!

Выкрик остановил Дерока, решившего между тем незаметно выбраться из багажного отделения. К моей шее прижался стилет, по коже покатились теплые капли. Брат, сверкая глазами и рыча, выпил содержимое флакона и отшвырнул его в траву.

– Лезь обратно!

Брат послушно забрался на полку. Тряхнул головой и замер, сонно посапывая.

– Отличное зелье, – усмехнулся Говард, вытащил из кармана второй флакон и поболтал пред моим носом. – С вишневым вкусом, специально для тебя.

– Да подавись ты!

Я сцапала отраву, залпом выпила приторно-сладкую гадость. Голова закружилась, клинок от шеи исчез. Говард хотел подхватить на руки, но я остановила его выставленной перед собой ладонью:

– Я сама!

Покачиваясь, побрела к экипажу.

– Сильная, умная, из хорошего рода. Из тебя могла получиться идеальная жена. Жаль, что твой отец так плохо слушал меня. Забыл, что я предупреждал его, что источники внутри него нестабильны. Глупый умный лис, он так скучал по деткам…

Это не может быть правдой! Нет! Нога подвернулась.

– Да, моя маленькая лисичка! – Говард подхватил меня под мышки, с явным удовольствием провел ладонями по груди, вызвав желание залепить ему чем-нибудь тяжелым по голове. – Твой обожаемый папочка был тем еще прохвостом. Он так хотел прославиться, занять место рядом с князем, что его ничуть не смутило, что ма-а-аленький эксперимент, в котором я предложил ему поучаствовать, весьма опасен.

Губы бывшего мужа коснулись кожи на щеке, желание прибить их обладателя стало невыносимым.

– Он ведь не мог не понять, что это опасно, правда?

Не мог. Но рискнул. Зачем? В деньгах мы не нуждались. К князю не были приближены. Но это его не смущало. Или я просто была слишком юна, чтобы замечать? Были ли косые взгляды на фаворитов князя? Да. А то, с какой злостью папа читал газетные статьи, когда там сообщали об очередной чести быть принятым Самим, оказанной кому-то из знакомых? Неужели…