Денис Хатин - Митька — победитель драконов

«Не такой уж ты и отважный, рыцарь…» — прошелестела нарисованная морда.

Митька вздрогнул — дракон нащупал слабое место в рыцарской броне! Его нарисованные глаза сощурились в злые щёлочки, бумажная чешуя с треском вздыбилась колючей волной, и дракон, распрямившись, словно пружина, бросился на мальчика. Митька зажмурился и сделал отчаянный выпад ручкой в противную рожу. От треска рвущейся бумаги Митька проснулся…

Мальчик тяжело дышал, откинувшись на мокрую подушку. Леденящее впечатление ужасной пропасти отступало вместе с тающим сновидением. За окном разгоралась заря, рисуя на потолке причудливые тени. И вдруг снова раздался тот самый треск. Митька подскочил на кровати, раскидав по комнате подушки и одеяло. Звук на мгновение прекратился, а потом начался с новой силой. Драконов не существует, значит, надо искать другое объяснение. Мальчик внимательно осмотрелся и увидел громадную стрекозу, бьющуюся в закрытую створку окна. Видимо, залетела спозаранку, позарившись на Митькин сладкий «аванс». Митька дождался, пока стрекоза остановится на очередную передышку, и осторожно накрыл её руками.

— Всё-таки дракон! — прошептал мальчик. — Мы проходили по английскому, ты — драгон флай, драконская муха!

Изнутри в ладони требовательно постучали жёсткими крыльями.

— Сейчас-сейчас!

Митька отворил окно и аккуратно высунул притихшую стрекозу наружу. Царапаясь острыми лапами, стрекоза вскарабкалась повыше на палец мальчика, наверное, чтобы лучше осмотреться. Расправила крылья, приноровилась к ветру, покачивая чешуйчатым хвостом, и, сорвавшись в утреннее небо, исчезла где-то над парком. Митька проводил её взглядом.

— Прилетай ещё, будет открыто…

Митька сгрёб обратно на кровать разбросанное бельё, но спать окончательно расхотелось. Он стянул со стола книгу и, взбив подушку повыше, погрузился в перипетии рыцарских похождений.

Митька не был лентяем. У него всё получится! Сразу после завтрака он собрал всю свою волю в кулак и сделал ещё одну отчаянную попытку один на один одолеть непокорное сочинение. Пустой лист писчей бумаги казался необъятным, как океан. Ну он уже не маленький, в конце концов, чтобы звать на помощь родителей! Как тореадор против быка, Митька сопел и жёг взором белоснежную пустыню чистой страницы. Ни-че-го! Абсолютно…

— Бе-бе-бе… Я ходил на речку, я собирал камешки, я сделал гербарий…

Митька брезгливо поморщился. Всё это было так же скучно, как мытьё посуды. Никто же не пишет о том, как он каждый день моет посуду? В этом нет ничего необычного, никакого азарта, никакой романтики… Этим никого не удивить! Толстая пачка нетронутой бумаги, не желавшей уменьшаться, несмотря на все Митькины старания, словно айсберг, неотвратимо стояла на пути океанского лайнера мальчишечьей фантазии. В отчаянии Митька обхватил руками голову. Рядом с шикарной папкой плотного картона, с тиснением и настоящими верёвочными тесёмками, дразнилась книжка про короля Артура и рыцарей Круглого стола. Митька взмолился:

— Клянусь стенами Камелота, но одолеть это сочинение поможет только чудо! Настоящее… Как Мерлин… Или священный Грааль, например…

К его величайшему сожалению, всё это было всего лишь вымыслом или просто красивой легендой. Он уже был достаточно взрослым, чтобы знать, кто скрывается за курчавой бородой и красным носом Деда Мороза… Митька печально вздохнул, и взор его непроизвольно убежал на глянцевую обложку с вдохновляющей картинкой и золотыми выпуклыми буквами. Ещё мгновение — и стопка бумаги задвинута в сторону, а мальчик углубился в чтение.

Митька потерял счёт времени, и, словно за тридевять земель, до него донёсся мамин оклик:

— Мальчики! Обедать!

В комнату заглянул папа:

— Митя! Работа работой, а обед пропускать нельзя.

— Ща, пап!

Папа оценил наполнение мусорной корзинки и занятие сына, покачал головой.

— Что, никак?

— Не-а…

— А прочитал сколько уже?

Митька показал разворот книжки, закладка лежала почти в середине. Папа изумился:

— Я тебе только вчера принёс!

— Она интересная… — виновато пробубнил мальчик.

Рассказывать о том, как проснулся ни свет ни заря и читал, Митька не стал. Папа задумался.

— Митя, после обеда у нас с тобой будет одно очень важное дело…

Папа изобразил напускную серьёзность.

— Пойдём записывать тебя во взрослую библиотеку. Будешь сам выбирать себе чтение.