Томас Барнс - Ночной охотник

Странный предмет не только был очень похож на гигантский гриб, на шампиньон немыслимых объемов, но и светился изнутри, излучая матовый, опалесцирующий свет. «Ледник» переливался спиралевидными мерцающими струями самых разнообразных цветов, просачивающимися снизу, от основания до самой верхушки.

Глаза сёрчеров не успевали фиксировать причудливые и странные сочетания, вспыхивающие в его недрах. Трудно было уследить, когда цвет изменяется от палевого до лазурного, когда он темнеет от розового до бордового.

Поверхность «ножки» этого непонятного «гриба» выглядела безупречно гладкой и блестящей. Верхняя же часть, округлая «шляпка», плотно прилегающая к основанию, выглядела ноздреватой и рыхлой. Бесчисленные мелкие поры и каверны сверху донизу покрывали вытянутый купол, отчего он выглядел неровным и сморщенным.

Туман, сопровождавший движение «ледника», постепенно рассеивался, открывая ужасное зрелище. Там, где белесые клочья расходились по сторонам, сёрчеры видели мертвый, погибший, неживой лес. Все происходящее казалось воплощением самых страшных ночных кошмаров.

Блестящие, переливающиеся на свету перламутровые капли стремительно рвались к небу, а потом густыми потоками обрушивались наземь, рассекая воздух с тонким свистом. Они оседали, обернувшись большими, почти невесомыми кристаллами, которые все падали и падали сверху, покрывая все вокруг толстым слоем снежного порошка.

Хрипун заметил, что через несколько секунд кристаллы начинают стягиваться в блестящую пленку, которая потом ощутимо разбухала, превращаясь в вязкую массу, напоминающую толстый слой жидкого стекла.

Все происходило настолько быстро, что Кийт и его друзья застыли в недоумении. Вязкое вещество быстро отвердевало, покрываясь затейливым узором. Рисунки шестиугольных мелких «снежинок» разрастались, разбегались причудливой паутиной. В разные стороны от углов ячеек, напоминающих секции пчелиных сот, протягивались шесть еще более длинных нитей к новым ячейкам. Крупные, в свою очередь, увеличивались и разрастались другими прихотливыми линиями. Вскоре поверхность деревьев оказывалась испещрена сетью мелких соединяющихся морщинок.

На стволах и кронах, на сучьях и продолговатых листьях, везде проступали льдинки. Перламутровая короста стискивала деревья монолитным слоем, сдавливала их твердым панцирем прозрачного хрусталя.

Беспощадный раскаленный ветер обдувал деревья, полируя ледяную коросту, и стволы внезапно стали напоминать мрачные скелеты животных, навсегда застывшие в прозрачной смоле.

Провисшие верхушки погибших деревьев были покрыты бесчисленными гирляндами зернистых кристаллов, похожих на серый подтаявший снег. С сучьев свисали тонкие слюдяные нити, и раскаленный ветер обдувал их обжигающими струями, превращая в губчатую массу.

Издалека казалось, что весь огромный лес покрыт ледяным панцирем. Переплетающиеся ветви обледеневших деревьев, стоявших рядом друг с другом, образовывали причудливый узор ходов и тоннелей, уходящих куда-то вглубь зарослей прихотливым лабиринтом.

Ни у кого из путешественников не оставалось сомнений, что в страшных изменениях, происшедших вокруг, виноват именно «айсберг», возвышавшийся прямо перед ними.

Как только могло перемещаться это тело, невозможно было даже представить. Несмотря ни на что, огромный предмет уверенно передвигался и, казалось, стал ползти еще быстрее, покрывая все пространство вокруг себя толстым слоем странного белого налета.

Большие, почти невесомые белые кристаллы, напоминавшие снег, извергались из недр загадочного «айсберга». Невесомые «снежинки», подобно мельчайшим каплям, распыляемым мощными струями некоего фантастического фонтана, вздымались ввысь и дугами опускались наземь.

Все растения под воздействием этих струящихся кристаллов утрачивали свои первоначальные формы. Кусты приобретали очертания замерших человеческих тел. Кипарисы напоминали треугольные силуэты пирамид. Роскошные круглые шапки пальм, не различимые под толстым слоем белого налета, вызывали в памяти пушистые одуванчики.

Даже густые кроны многолетних платанов сплошь обледенели. Вдали, на пригорке, виднелся ствол одинокой, искривленной ветрами сосны, облепленной от основания до самой верхушки прозрачной коростой, вязкой массой, немного напоминающей густое растопленное сало грокона.

Вырываясь из пористых отверстий, расположенных в «шляпке гриба» снег сначала поднимался высоко к небу, чтобы потом обрушиться вниз и лечь густой пеленой на верхушки гигантских деревьев. Сначала кроны облепляли шестиугольные невесомые снежинки, потом они словно срастались между собой, начиная тускло поблескивать расплывшимися контурами белесых слизистых пятен.