Томас Барнс - Ночной охотник

Большую часть добычи Кийт оставлял в отряде, для подготовки к следующему походу. Но, по условиям договора, и каждый сёрчер получал свою личную долю, с которой делал все, что хотел.

Эти средства и улетучивались в первую очередь. Слитки и ценные вещи обрушивались проливным драгоценным дождем на кабаки, да на окраинные городские кварталы, в которых, по традиции, обитали легкодоступные красотки. Богатство испарялось быстро, оставляя бродягам лишь головную боль, похмелье, да смутные воспоминания, с которыми они могли отправляться в экспедицию.

Разбегались по разным местам сёрчеры ненадолго, для того чтобы хоть немного отдохнуть друг от друга. Но вскоре на душе у каждого становилось пусто. Они собирались вместе, чтобы снова увидеть жуткие шрамы на лице своего вожака и под предводительством легендарного Кийта Хрипуна двинуть в очередной поход.

Искры, поднимавшиеся от горящих бревен, по извилистой замысловатой траектории летели вверх, возносясь куда-то в темноту, к недостижимой кроне огромного мамонтова дерева. На ночном небосводе пунктирными ожерельями загадочно мерцали яркие гроздья далеких созвездий.

Казалось, весь мир вокруг объят спокойствием, и сёрчеры после утомительного перехода отдыхали душой, расслабляясь в дружеской компании.

В голове Медноволосого Хорра непривычно шумело. Он впервые попробовал вина и с удовольствием прислушивался к оживленной беседе, разворачивавшейся вокруг полыхающего костра. Веселый гомон то и дело переходил в громкий заразительный хохот.

Худой блондин по имени Бакли, ловкий и жилистый парень из племени белокожих дикарей, в повседневной жизни слыл тихим молчуном. Говорил он обычно очень мало, почти невозможно было из него вытянуть хоть пару слов, и в остальное время он совершенно невозмутимо смотрел на мир.

Только в этот вечер светловолосый сёрчер охмелел. Причем опьянение настигло его сразу, от первого же глотка меда. Бледные щеки разрумянились, а с узкого лица, обычно сурового и невыразительного, ни на мгновение не сходила возбужденная улыбка.

С каждым новым глотком его одолевал все разраставшийся приступ болтливости. Сверкая в мерцающем свете костра влажными выпученными глазами, он горячо убеждал своих спутников:

– Я еще раз повторяю вам, други мои, что у той самой девки, я вам как-то рассказывал, у той, из красного шатра в Ниане, у которой я в последний раз провел целую ночь, у нее был самый настоящий хвост!

– Хвост? Разве у женщин бывает хвост? – недоверчиво взвился кто-то из сёрчеров, сидевших на другого краю костра. – Ты ничего не перепутал ночью? Это была точно девка? Ты уверен?

– Девка! Клянусь, други мои! Это была самая настоящая молодая девка! Длинные волосы, серьги в ушах, а груди… Груди у нее были, как у самой статной нианской красавицы! Таких грудей я еще никогда не видел, чтобы мне провалиться! Плотные, теплые, тяжелые… там было за что подержаться! Но, главное – они были покрыты густым пушком, мягкой нежной шерстью! Кто-то из родни у нее путался с людьми-кошками, это точно! Клянусь звездным небом, она была из племени мутантов! Ее звали Ц'Веела!

– Сколько же ты выпил тогда, Бакли? Признавайся, сколько медового вина ты перелил в себя, соломенная голова? – с нарочитой невинностью поинтересовался Джиро. – Может, от выпивки у тебя у самого на ладонях полезла густая щетина, вроде сена, которое торчит из твоего затылка?

– Да нет же, что ты болтаешь, черное обугленное полено, – досадливо поморщился белокожий парень. – Я почти не пил в тот вечер.

С недовольной гримасой он сделал рукой несколько резких движений в воздухе. Со стороны можно было подумать, будто он отмахивается, как от роя надоедливых насекомых, от взрывов веселого хохота, раздававшегося вокруг.

– Да, в ее шатре было темно, совсем темно, – упрямо повторил Бакли. – Дело было глубокой ночью, а лампы там не было.

– Как же ты все разглядел?

– Там совсем не было света, это точно. Но зато я все прекрасно помню! Глаза ее сверкали в темноте так, что в шатре было светло! Я трогал ее за груди! Я щупал ее, раздевал все дальше и дальше, а сам чувствовал, что все ее тело было покрыто кошачьей шерстью! Бедра, ляжки, спина и задница… все, все это было покрыто густой шерстью!

Иннеец Рябой Рахт, сидевший рядом с Хорром, с серьезным видом кивнул головой:

– Мы тебе верим. Клянусь Духом Проливного Дождя, чего тут такого? Ты и в самом деле раздел ее, потрогал и обнаружил густую шерсть на ее груди. Мы тебе верим, можешь не сомневаться. Ну, и что было потом?