Татьяна Дмитренко - Право на месть

- Эй, ты уснула?

Брента вынырнула из сумрака:

- Извини, мастер Джером, задумалась.

Горбун неодобрительно покосился, и буркнул под нос, мол, громко задумываешься, женщина.

Помочь ему можно, восстановить повреждённое - несложное дело, но время займет. Как бы девчонку спровадить ненадолго...

- Мастер, ты каву пьешь?

- Пью. Как все южане.

Брента обернулась к двери:

- Эй, Оми! Ты ещё здесь?

- Здесь!

- Прекрасно! Вот тебе серебрушка. Бегом на рынок, купишь кувшинчик кавы, проследи, чтобы заваривали при тебе!

- Да знаю я!

- Не дерзи! Запоминай - купишь булочек, чего-нибудь вкусного и сладкого, чтоб на троих хватило. Считать умеешь?

- Умею.

- Добро, отсчитаешь три медяка, возьмешь себе. Поняла? Стой! Это не всё. Купишь копченого мяса, хлеба, фруктов. Словом, трать серебрушку наполовину. Ясно?

Оставив позади маленький вихрь, девчонка рванула в сторону рыночной площади.

Горбун хмыкнул:

- И что дальше?

- А дальше ты закроешь входную дверь на этот замечательный засов и разденешься догола. Ну что ты уставился, мастер? Догола разденешься, только не говори, что стесняешься, ладно? После чего ляжешь на этот топчан и позволишь мне осмотреть спину.

- И ты, добрая госпожа-целительница, станешь лечить мою многострадальную спину! - старик ехидно прищурился. И осёкся - глаза гостьи уже наливались тёмно-зелёным пламенем. Ведьма! Джером даже зажмурился, боясь поверить, неужели госпожа ведьма поможет, да откуда бы ей взяться, ведь последних стихийных повывели лет уж пять тому...

Горбун внешне спокойно (а руки-то подрагивают!) разделся, улегся лицом вниз на топчан, мысли метались бешеными кошками: ведьма! Стихийная ведьма, целительница, не иначе! А потом мыслей не стало вовсе, он тягостно боролся со сном, выплывая из мутного кошмара и ныряя в чёрные провалы безвременья, в конце концов, сонная одурь победила его. Зато после пробуждения встал легко, легко же согнулся, неторопливо, с опаской оделся.

- Не спеши с упражнениями, мастер Джером. Пару седмиц побереги спину, а потом можешь танцевать.

Джером медленно опустился на колено и осторожно прикоснулся лбом к её руке:

- Что я могу сделать для тебя, драгоценная госпожа?

- Живи спокойно, мастер, храни тайну и не откажись помочь при случае - вот и всё!

- И всё? Я всем имуществом не смогу оплатить твою помощь. Другое прикажи, госпожа.

- Ну что же, тогда… помоги найти надёжное жильё, мастер. Недорогой домик, стоящий на отшибе. И навсегда забудь слово «госпожа».

Мастер широко повёл рукой, приглашая ведьму присесть.

- Разумеется, я помогу тебе, надо подумать, госп... А как тебя называть?

- Брентой зови, не ошибёшься.

Мастер отодвинул засов на двери, привычно оставил дверь наполовину открытой, привычно же насторожил слабенькие охранные чары и расположился напротив гостьи.

- О доме нужно поспрашивать, это я беру на себя, не сомневайся. Старый аптекарь Хлад хотел продать свой домишко ещё месяц назад, но потом вроде бы передумал... Как раз завтра он вернётся из поездки в Хинол. Его домик невелик - две комнатушки, кухня, погреб, но самое главное - дом стоит действительно в конце нашей улицы и с трёх сторон - никого из соседей. Правда, болтают, место там плохое.

- Пустяки, мастер, плохих мест в мире не бывает, а вот плохих людей сколько угодно.

- Ах, ну да! Ты ведь… хм..., словом, завтра. Самое позднее послезавтра я всё буду знать. И ещё, - спохватился Джером, - ты нашла ночлег? Окажи честь моему дому, Брента, живи у меня сколько нужно!

- Спасибо, мастер, я и мечтать не могла, что мне так повезёт!

- Ну, кому тут на самом деле повезло, я тебе не скажу... - маленький горбун расцвел улыбкой.

- Дядечка Джером, дядечка Джером! - первой в дверь вплыла большая корзинка. И как только дотащила, ахнула Брента.

Мастер закатил глаза к потолку:

- Оми, ты бы ещё капитану стражи доложила, что я дядечка Джером.

Оми хлопнула богатыми ресницами:

- Так он же ж знает, дядечка Джером.

- Что принесла? - вмешалась Брента.

Оми суетливо выставила на стол кувшинчик кавы, три медовые лепёшки, три дрожжевые, орехи в меду, в отдельном туеске копчёность. Сглотнув слюну, выставила корзиночку пирожных, обсыпанных сахарной пудрой. Три апельсина. И осторожно высыпала перед Брентой сдачу. Оглянулась на мастера. Оба её собеседника понимающе переглянулись: да уж, сладкого явно больше, чем всего остального.

- Себе три медяка взяла?

Оми кивнула.

- Молодец, а теперь иди сюда, - мастер взял в руки кувшин, девчонка тут же покорно подставила руки, - знаю, что умываться не любишь, поэтому только руки мой.