— И никакая я не суложь, — выпалила Купальница и тут же мучительно покраснела.
— Побрезговал, — понимающе хмыкнула девица. — Вы неопытная ещё, сразу видно. А у Симаргла каждый раз новая ложе греет.
— Не больно-то… — начала Купальница, но прикусила язык. На чужой стороне грех отказываться от единственного покровителя и заступника. Мало ли, чего сдеется.
— Да ты не переживай, — Услада ласково положила руку на плечо девушке. — Так-то оно и лучше. Я, например, после того единственного раза седмицу волчицей раненной выла, даже жить не хотела.
— Он был так ужасен? — ахнула Купальница, прижимая руку ко рту.
— Так хорош, — мечтательно вздохнула Услада. — А выла я от того, что не оставил он меня у себя. Мог, Буран бы ему меня без вопросов подарил, но…
Девица печально вздохнула, её блестящие очи заволокло слезами.
— Не плачь, — принялась утешать Купальница. — Не стоит он того.
Услада горьковато улыбнулась, а потом мечтательно уронила:
— Вот кабы нашлась девица, способная самого Симаргла к себе привязать-присушить, вот тогда бы я и вовсе слёзы позабыла.
— Да где ж найдёшь такую? — хмыкнула Купальница.
Услада хитро улыбнулась, но ничего не стала говорить. А зачем? Дела они не словами вершатся.
* * *
После первой встречи и совместной прогулки девушки быстро подружились. Услада познакомила Купальницу с другими девицами, обитающими в этом поселении. Далеко не все девицы приняли новенькую радушно, многие носы морщили: мало нас было, надо было ещё зелень неопытную волочь. А другие, наоборот, обрадовались Купальнице, расспрашивали её о своих родных и знакомых, с которыми развела злая Недоля.
Купальница же держалась скромно, хотя в обиду себя старалась не давать. Девичий мир такой, раз спустишь, потом заклюют. Как-то случайно выяснилось, что Купальница вышивать мастерица. Стала она рубахи девицам вышивать, а те её каждая своему искусству учить.
— Вот, отведай-ко, — рыжеволосая Маренька протянула Купальнице пышущую паром чашу.
— И что это? — осторожно понюхала воздух девушка.
— Ты попробуй, — Маренька усмехнулась, тут же сотворив клятвенный знак. — Всеми богами клянусь, не таю зла против тебя ни в делах, ни в помыслах!
Купальница осторожно глотнула горячее, ярко пахнущее травами варево, и невольно задохнулась, словно сам огонь отведала. Огонь… Перед глазами в искрах пламени встал Симаргл. Сердитый и весёлый, в отливающей алом рубахе и совсем нагой. Купальница застонала, прижав руку к груди, где всё сильнее разгоралось пламя. «А клялась, вреда не причинит», — подумала девушка, теряя сознание.
Очнулась Купальница от ледяной воды, щедро выплеснутой прямо в лицо.
— Купаленка, красынька, ты чего?! — верещала Услада, стоя перед девушкой на коленях и с тревогой глядя ей в лицо.
— Чего-чего, — буркнула Маренька. — А то сама не видела, страсть её палит. И как палит!
— Так надо утолить и всё, — как о само собой разумеющемся заявила Услада.
— И ничего меня не палит, — возмутилась Купальницы, вырываясь из рук подруги и опасливо глядя на грудь, нет ли там дыры от пламени?
— А то мы не видели, — хмыкнула Маренька. — Одно радует, с ним то же самое было.
Взвар мой сердце очищает, истинные чувства показывает. Теперь пока с огнём своим не совладаете, так пылать и будете.
— А как же совладать-то с ним? — испугалась Купальница.
Подруженьки захмыкали, закхекали, так выразительно закатывая глаза, что Купальница способ поняла, заалелась смущённо.
— Не выйдет, девоньки, — грустно прошептала девушка, утирая невольные слёзы. — Он на меня даже смотреть не хочет. Сбежал от постылой, чтобы глаза я ему не мозолилааааа…
Купальница сорвалась в громкий рёв. Девки, что пожалостливей, подхватили её плач, потом, глядя на них, заголосили и остальные, и вскоре на поляне ничего не слышно стало за девичьими воплями да причитаниями.
— А ну угомонилось, бабье царство, — крикнула Услада, плеснув на самых голосистых остатками воды из ведра. — Да быть такого не может, чтобы перед нашей красой да умом хоть кто-то устоял! Купальница, живы не будем, а сотворим так, что в ночь на Таусень (осеннее равноденствие) он к тебе придёт. Сам придёт. Вот тогда-то вы с ним пламень ваш и укротите. Верно я молвлю, девоньки?
Девки согласно загудели.
Если бы кто-нибудь молвил когда-нибудь Купальнице, что будет она изучать уроки страсти, чтобы молодца к себе залучить, красавица бы только рассмеялась. Для чего ей стараться, за ней, признанной красавицей, молодцы и так табуном ходят, отваживать только успевай. А вот поди ж ты, пришлось норов укротить да за ученье браться. Ох, и мудрёное же это дело оказалось, молодца укротить!
Читать дальше