Бронислава Вонсович - Убойная Академия [litres с оптимизированной обложкой]

– Дедушка опять в больнице, Саманта? Извините, тан, я выйду?

– Да, конечно, – отмер он и нерешительно спросил: – Танна ваша родственница?

И обворожительно улыбнулся мне. То есть он так думал, что обворожительно, но на самом деле о какой обворожительности может идти речь, когда хвост висит как тряпка, рога не блестят, а волосы уже забыли, как выглядит шампунь? Я не стала его разочаровывать, улыбнулась чуть смущенно, показывая заинтересованность, но больше ничего не успела показать, поскольку Берт ухватил меня за руку и вытащил в коридор, успев бросить тану преподавателю на ходу неопределенное: «Почти».

– И? Что за представление с нашим преподавателем эльфийского права? – спросил он на ходу, оттаскивая меня в другой конец коридора, подальше от аудитории, из которой уже выглядывал тан с мечтательной улыбкой на лице. Берт оглянулся, нахмурился и продолжил: – Учти, он не тренированный, его твои приемчики до комы могут довести. У него не было родственников из Системы. Зачем вообще на занятие вламываться? Опять задание?

– Какое задание? – возмутилась я и ухватилась за проплывающий мимо подоконник. – Тебя у меня вообще забрали.

И смущенно замолчала, поскольку говорить этого не должна была. Мы остановились. Держаться за подоконник было глупо, поэтому я на него села и сделала вид, что все так и задумывалось.

– Другого дали? Тогда не понимаю, что ты здесь делаешь, – усмехнулся Берт.

– Мне нужна твоя помощь, – умоляюще сказала я и положила руку ему на плечо. Он выразительно на нее покосился, но не сбросил. – Мне просто не к кому больше обратиться, понимаешь?

– Неужели? А семья? Семья всегда рядом, поймет, поддержит и так далее, если ты, конечно, знаешь пароль и доступ, – он немного помолчал и добавил, чуть поморщившись: – И не выступаешь против традиционных семейных ценностей.

– Боюсь, что выступаю. – Я вздохнула. – Берт, мне надо, чтобы ты подержал у себя кролика.

– Кролика? – он удивился. – Как могут быть связаны семейные ценности и кролик?

– Я его должна была задушить. Хвостом. А я не смогла. И если узнают, будет скандал и позор семье, – в отчаянии я выкладывала все как есть.

– Так нужно было смочь и задушить, – холодно ответил он. – Не вижу проблемы. Если ты собираешься учиться там дальше, будешь их десятками душить и забывать через час.

– Может быть, другого кролика смогу, – неуверенно предположила я. – Но это Берта, понимаешь?

– Берта? Польщен, – он рассмеялся. – То есть на меня у тебя хвост не поднимется?

Мне было совсем не до шуток: я чувствовала, как к глазам подступают слезы, а в горле собирается ком. Но спецагенты не плачут, поэтому я только втянула в себя воздух, резко и со свистом, и сказала:

– Берт, я последний раз спрашиваю, поможешь ли ты? У меня нет сейчас времени на разговоры, совсем нет. Если заметят, что меня нет в академии…

– То будет скандал и позор семье, я понял, – он вздохнул. – Возьму я твою Берту…

– Вот, это еда для нее, – я обрадованно вручила ему мешок с овощами и сняла рюкзак, из которого вытащила крольчиху. – А вот и она сама. Правда, милая?

Я почесала доверчиво подставленный лобик.

– Правда. Саманта, мне кажется, ты выбрала не то учебное заведение…

– Мы не выбираем, ты же знаешь. – Я застегнула рюкзак, прижала к себе Берту на прощание, чмокнула ее в пушистую шерстку теплой меховой щеки и вытерла некстати покатившуюся слезу. – Я ее заберу, как только смогу.

– Ш-ш-ш-ш, – грустно прошипела Кацуми.

Крольчиха дернула носом, но ни писка, ни фырканья от нее не послышалось, хотя мне показалось, что она тоже расстроена, но понимает, что выбора у нас нет. Умная она у меня девочка. И Кацуми – тоже.

– Ничего не имеешь против мужской компании? – спросил Берт у тезки. – Я, знаешь, не так щедр на поцелуи. – Берта встревоженно дернула в его сторону носом, но он невозмутимо продолжил: – Зато постараюсь не забывать кормить.

– Спасибо. – Я поцеловала Берта тоже в щеку, хотя хотелось совсем другого поцелуя, я чувствовала к нему что-то такое, от чего внутри все сжималось в теплый пушистый комок, готовый распуститься чем-то неизведанным. – И… Меня зовут не Саманта. Сьенна.

А после быстро активировала телепорт. Иначе я оттуда никогда не ушла бы: вон как блеснули глаза у Берта, словно ему тоже не хотелось со мной расставаться. Но что у нас с ним может быть общего? Он же не из Системы.

Занятия шли из рук вон плохо, поскольку все – и студенты, и преподаватели – думали о чем угодно, только не об учебе. Когда Ригор в очередной раз начал рассказывать о влиянии маленьких доз мышьяка, Керк не выдержал: