Александр Пивко - Путь старых богов [СИ]

Медленно и мелодично звучали слова давно забытого, мертвого языка. Исчезал свет солнца, но зарождалось и становилось все сильней сиреневое сияние между жрецами, выпивая их силы, а у тех, кто был слишком слаб — жизнь. На какие-то мгновения тут проявился кусочек иной реальности, другого мира. Это почувствовали все, владеющие даром. Из этой реальности потянуло тленом, затхлостью, и пустотой в магическом плане. А свободную ману начало быстро затягивать в прорыв. Сияние тем временем становилось все сильней, и для окружающих пятнадцать чародеев исчезли в ослепительной сиреневой вспышке.

… Вновь прорезался первый луч света, побеждая тьму. И начало тускнеть сиреневое сияние. Снова можно различить чародеев, стоявших вокруг энергетической конструкции. Только теперь стояло трое. Двое из них едва держались на ногах, ну а третий, судя по внешнему виду, чувствовал себя вполне прилично.

А тем временем сиреневая дымка окончательно исчезла. Пропало и ощущение магической пустоты, жадно поглощающей свободную ману.

Ликар огляделся. Он единственный среди монахов, участвовавших в ритуале, практически нормально себя чувствовал. Неприятные ощущения от сильной магической истощенности были не в счет — верховный жрец уже давно к ней привык. Да и несколько десятков лет подготовки к этому ритуалу тоже дали о себе знать. Взглянув мельком на своих подчиненных, он начал изучать человека, появившегося в центре ритуала.

Незнакомец был без сознания. В странной одежде. А еще у него был открытый перелом ноги — бело-красная кость торчала сквозь ткань. Немного присмотревшись, Ликар понял, что проблемы человека были не только с ногой — лицо у него вообще один отбитый комок мяса. А по тому, с каким хрипом он дышал, можно было догадаться, что есть и внутренние повреждения… Но это не страшно — главное, что он точно живой. Хороший целитель моментально поставит его на ноги. Верховный жрец кивком указал на незнакомца. Несколько монахов осторожно подхватили и унесли его.

Свершилось! Радость захлестнула сознание Ликара. И он вознес краткую молитву Никкасу, благодаря за ниспосланную удачу.

А в это время остальные чародеи, не участвовавшие в ритуале, помогли уйти двоим, оставшимся на ногах и унесли потерявших сознание. Один монах подошел к Ликару:

— Троих наших братьев ждут погребальные костры…

Эйфория моментально исчезла. Зато появилась неуловимая горечь, горечь потери:

— Кто?

— Пронир, Цикрот и Вашли.

Ликар тяжело вздохнул. Когда гибли его люди, его братья-монахи, он всегда чувствовал ответственность. Это только его вина, и ничья больше — он, как верховный жрец, всегда виновен в том, что случилось с его людьми. Ритуал был очень тяжелым, и несколько человек не выдержало огромного напряжения, это было вполне ожидаемо. Другого выхода не было. Однако теперь ему несколько дней будут снится лица… всегда улыбающегося Пронира, поглаживающего свою роскошную бороду Цикрота, и слепого Вашли — единственного слепого настоятеля за всю историю монахов Никкасу. Они знали, на что шли, и были готовы к собственной смерти ради шанса спасения бога…

Навалилась усталость, которую до того сдерживала железная воля Ликара. Он жестом отпустил монаха, и медленно пошел к себе. А за ним беззвучными тенями скользили два монаха-телохранителя. Жизнь и здоровье верховного жреца никогда не оставались без надзора, несмотря на то, что он один из сильнейших чародеев.

Утренние лучи солнца освещали человека на низенькой, спартанского вида кровати. На вид ему было лет двадцать с небольшим, чуть выше среднего роста, обыкновенное, ничем не примечательное лицо, таких по улице сотни можно встретить и тут же забыть…

Я проснулся. Еще не открывая глаз, почувствовал что-то необычное. Все тело ломило, будто меня хорошенько вчера избили. А что было вчера? Я попытался вспомнить, но ничего не вышло. Мешало, похоже, паршивое состояние…

Я с силой потер лицо руками — это мой старый, проверенный способ прийти в себя. Вроде помогло…

Перед мысленным взглядом замелькали нечеткие картинки:

Я иду… Куда-то иду… На работу, точно! Этой дорогой, через Липовую аллею я хожу только на работу. Значит, это где-то часов семь — семь с хвостиком — мне на без пятнадцати восемь. Шеф вечно орет, что в восемь все должны быть на рабочих местах, жирный козел! А сам приходит часов на десять, хорошенько выспавшись… Так, стоп, причем тут шеф?! Куда-то не туда мысли свернули. Значит, я иду… иду… Вспомнил! Когда переходил дорогу, вокруг меня разлилось какое-то сиреневое сияние. Я бессильно замер, как будто кто-то выпил все силы. Боковым зрением я видел бежевого цвета легковушку. Она неслась на меня и отчаянно гудела, явно не успевая затормозить. А потом удар… кажется, я даже не почувствовал ничего. Только мир вокруг быстро перевернулся, и сиреневое сияние стало гуще…