Светлана Борисова - Инкуб [СИ]

Фанат Страшилы из страны Оз в несколько прыжков преодолел выщербленные ступени, ведущие к входным дверям и, влетев внутрь огромного полуразрушенного холла, громко завопил:

— Эй, Светозар, я уже здесь!

На зов вновь прибывшего раздалось мерное цоканье, а затем в одном из проёмов второго этажа появился скособоченный жутковатый уродец. В когтистой волосатой лапе он держал толстую чёрную свечу, язычок которой горел ровным пламенем, несмотря на сильный сквозняк, гуляющий по помещению. Уродец подошёл к шаткому ограждению из сохранившихся перил и, подслеповато щурясь, смерил «Страшилу» злобным взглядом.

— Чего орёшь, я не глухой, — произнёс он неожиданно густым басом, и повелительно рявкнул: — Живо за мной, смертноеотродье! Учти, ещё раз опоздаешь, и тебе не жить!

— Иди ты в баню! Дай хоть отдышаться… уф! — «Страшила» со стоном плюхнулся на ступеньку лестницы, ведущей наверх, и та жалобно скрипнула под его тощей задницей.

— На том свете отдохнешь, жалкий червяк, — последовал безжалостный ответ.

— Полегче на поворотах, Светозар, я тоже могу разозлиться и послать тебя куда подальше! — возмутился «Страшила». Но заметив, что тёмные, глубоко посаженные глазки уродца полыхнули призрачным кровавым светом, он сразу же пошёл на попятный. — Ты хоть представляешь, как сложно пробираться к точке переноса в незнакомом мире? — жалобно воскликнул он и с жаром перечислил трудности, которые ему пришлось преодолеть.

Но собеседник не проникся сочувствием.

— Знать ничего не хочу, это твои проблемы.

Уродец покосился на судорожно сжатые кулаки «Страшилы» и грозно рыкнул. Тот внял предупреждению и медленно разжал пальцы. Они чинно легли на острые коленки, демонстрируя многодневный траур под ногтями. Несмотря на въевшуюся грязь, руки были изящными и сильными, а загорелая кожа, пестрящая многочисленными царапинами, — гладкой и упругой. Всё это свидетельствовало о молодости и хорошей породе их обладателя.

Бунт был задавлен на корню и «Страшила», подняв голову, сверкнул белозубой улыбкой.

— Ладно, уговорил. Веди меня, адский Сусанин, что б тебе было пусто! — легко отозвался он и, вскочив, бросился следом за уродцем — тот уже успел скрыться в одном из проёмов, который вёл в длинную анфиладу комнат, расположенных на втором этаже. Несмотря на спешку и длинные ноги, он с трудом поспевал за своим низкорослым провожатым.

После стремительного марш-броска по полусгнившим половицам, то и дело грозящих провалиться и стать ловушкой, они оказались в небольшой комнате.

«Страшила» замер на пороге, и насторожённо огляделся по сторонам. Несмотря на многослойную пыль и общую запущенность, обстановка комнаты почему-то сохранилась в полной неприкосновенности — сундуки не разграбили, мебель не растащили, хотя она выглядела добротно и даже больше, её украшала искусная позолоченная резьба. Да и прочие предметы в комнате имели немалую стоимость, хотя бы те же канделябры, почерневшие от времени, но в них сразу же угадывалось благородное серебро. И всё же не промашка мародёров заставила его остановиться на пороге, а чувство безысходности и миазмы потустороннего холода, которые оставляют после себя убийства, жертва которых умерла в страшных мучениях. «Страшила» вздохнул — ему уже приходилось сталкиваться с таким — и перевёл взгляд на то, что имело непосредственное отношение к нему. На полу слабо мерцала октаграмма — восьмиугольная звезда, заключённая в идеально ровный круг.

— Н-да! Экспресс уже подан. — Он неохотно шагнул внутрь комнаты и снова остановился, явно не горя желанием приближаться к колдовской штучке.

— Не медли, смертное отродье, живо становись в центр! — подстегнул его уродец и злобно оскалился, когда «Страшила» направился к нему. — Рогатый предок! Куда ты прёшься в своём стоге сена? Учти, если ненароком сотрёшь линию, то улетишь в неизвестном направлении. И не думай, что в этом случае отделаешься от меня. Я обязательно отыщу тебя и живьём сдеру шкуру, — злобно прошипел он.

— Понятно! Нефиг орать, — буркнул «Страшила». Он скинул импровизированный плащ из соломы и, надвинув шляпу на глаза, шагнул в центр октаграммы, стараясь при этом не наступать на её линии.

Уродец что-то нараспев проговорил и свеча, покинув его ладонь, поплыла по воздуху. Как только она коснулась пола, пламя ярко вспыхнуло и нервно заплясало на своём основании, хотя в затхлом воздухе не ощущалось ни малейшего дуновения ветерка.