Ульяна Кузнецова - Между Тьмой и Ночью

Не успел он исполнить поручения, как на пороге появился заспанный дворецкий. Моментально задавив остатки паники, и заметив в комнате постороннего поинтересовался:

— Господин Иртас, позвольте спросить, что вы здесь делаете?

— Распоряжение господина Аранта, — ответил Кардо, и уложив супругу главнокомандующего в постель, протянул бумагу.

Хорошо, что Блистательный всегда думает о различных возможных ситуациях. Быстро пробежав глазами по строкам распоряжения, дворецкий вернул бумагу, и перестал обращать внимание на гостя. Иртас уже хотел уйти, но госпожа Дерс внезапно пришла в себя и первым делом обратилась к нему:

— Кардо… Кардо, постойте, прошу вас! Рико сказал, вы объясните…

— Простите Илория, я не могу, — ответил он, и виновато пожал плечами, — видите ли все способности, состояние и местонахождение вашего сына, в настоящий момент являются Имперской тайной наивысшей секретности. Даже то, что вам довелось увидеть, никоим образом не должно обсуждать вслух. Единственное, что могу наверняка подтвердить — Рико Дерс жив, и… у него действительно все вполне неплохо. В остальном попытайтесь спросить супруга, когда он вернется. По крайней мере господин Арант точно знает о чем можно говорить, а о чем нельзя. Мне же, с вашего позволения, нужно идти…

Однако, покинуть дом Дерсов у него получилось только к третьему часу Лита. Госпожа Дерс ничуть не уступала настойчивостью и основательностью мужу. И в кого только сын у них таким легкомысленным гадом получился? — думал Кардо, шагая по улице, когда на землю, с глухим стуком, упали обе рукояти его мечей.

С ужасом схватившись за ножны, он обнаружил в них только остатки, на глазах развеивающегося пепла. А ведь ему говорили, что рафрановы когти не переносят света Четверых. Впрочем, когда это ему говорили? Сколько всего произошло с тех пор, а с учетом последних событий, так и вовсе все по забывалось. Вон, Рико со своими клинками не расстается, мотаясь по всему человеческому миру и за его гранью, а то, что он сам под светом Четверых дольше десятка ударов сердца не задерживается, так об этом никто вспомнить не додумался…

Вот и закончилось его обладание легендарным оружием, и на новое можно не рассчитывать, — с горечью подумал он.

Так, проклиная себя за забывчивость и не внимательность, он добрался до дворца, где был мгновенно окружен целой стаей, возбужденно галдящих придворных. Все они льстиво, приторно улыбались. Каждый из этой своры, желал засвидетельствовать свое почтение наследнику императора, и непременно выразить радость, по поводу его возвращения. Как ни странно, в этот раз Кардо не испытывал ни грамма раздражения от их фальшивой радости. Здесь, он может снисходительно улыбаться пафосным комплиментам, или окидывать присутствующих холодным, высокомерным взглядом главнокомандующего, или вовсе пройти мимо с каменным лицом… Одно только осознание этих возможностей, наполняло душу умиротворением и равновесием. Здесь нет Рико Дерса, который, с обычной своей непосредственностью, расскажет всем, что наследник Империи чувствует на самом деле. Даже появление отца не вызывало никакого волнения. От закономерного любопытства, где он пропадал столько времени, Кардо лишь отмахнулся, заявив о срочной необходимости в аудиенции Его Величества по вопросу Имперской тайны наивысшей секретности.

Аудиенция была организована на удивление быстро. Он еще не успел переодеться, когда его пригласили в малую императорскую гостиную. Так и пришлось идти, хоть и в чистом, но уже поизносившемся мундире.

В гостиной, у небольшого столика, в высоком мягком кресле восседал Его Императорское Величество Лукард Третий. Одного взгляда на мертвенно-бледную кожу, морщинистыми мешками свисавшую с щек, и дрожащие руки монарха, хватало, чтобы понять всю полноту тревог отца, главнокомандующего, да и всех прочих, кто время от времени напоминал юноше о проблемах со здоровьем Его Величества. Ярким контрастом на изможденном лице, выделялся живой и ясный взгляд зеленых глаз.

По правую руку от императора, на пол шага позади кресла стоял Мирего Иртас, внимательно и как-то… осуждающе глядя на сына. Однако к его словам о секретности все же отнеслись серьезно. Даже непременный атрибут любых встреч — императорские гвардейцы, в этот раз имелись только снаружи, за дверями.

— Вы желали поведать нам нечто важное, Кардо? Мы готовы выслушать вас, — тихим, дребезжащим голосом обратился к нему император.