Альбина Уральская - Я - Ведьма [СИ]

Я ловила её мельком, когда приоткрывала слегка глаза приходя в себя: жутко страшная старуха, в язвах, струпьях и бородавках, с седыми всклоченными волосами, засушенное как у мумии тело, в рванье, со скрипучим глухим старушечьим голосом. Баба-Яга в худшем её описании. Она скользила по моей коже своими кривыми пальцами на последних стадиях артрита, царапая кожу длинными грязными ногтями. От ядрёных впечатлений я радостно теряла сознание снова, желая очнуться в районе Мальдивов на Земле.

Теперь надо потерпеть, не выдавая себя, послушать разговор и самое главное вырваться из казематов местного зла. Моя магия молчит, Олег молчит, выхухоля нет, Денграсси, наверное, застрелился сам, если учесть, что его чудо-двойник жив.

— Хочешь сказать, что она слилась с моей магией, но продолжает сопротивляться? — голос второго Денграсси звучит властно и пугающе. Таким голосом зачитывают смертный приговор, отправляют на смерть в бою, говорят спокойно о ненависти в лицо. По телу пробежались отвратительные мерзкие мурашки, захотелось застонать от боли. Надо продолжать строить из себя обморочную, пока не пойму, что будет дальше.

— Её лучше убить, хозяин, — скрипит старуха. — Она другая. Она чистая. Принадлежит тьме, но чиста душой.

— Все когда-нибудь портятся, — усмехается злой Денграсси. — Она женщина, такая же как тысячи других. К ней тоже можно найти подход.

«Подход он хочет найти», — иронизирую мысленно я. — «Испортить хочет… Я уже знакома с твоим оригиналом. После него у меня ко всему остальному иммунитет!»

— Очнулась, — какой у него холодный жуткий голос всё-таки. — Анастасия, не так ли? — спрашивает он меня, подходя ко мне поближе. Меня берут за волосы и рывком поднимают голову. Морщусь от боли и заряжаю коленом по подошедшему. Попадаю по ноге выше колена, мужчина вздрагивает, но волосы не выпускает.

— Простите, рефлекс, — извиняюсь язвительно я осипшим голосом, глядя в разноцветные холодные глаза. На губах злого Денграсси расплывается опасная ядовитая усмешка и он показывает мне жуткие острые зубы.

Мы находимся в достаточно большой камере. Вишу посередине, подвешенная на цепи. В углу стоит стол с инструментами для пыток. Весело. Хорошо, что старуха свалила из камеры.

— Такая необычная, — произносит он. — Может, договоримся? Готов тебе дать всё, что попросишь, если ты добровольно подаришь мне свою душу.

— Я — чёрная-пречёрная, просто чернющая ведьма, — ехидничаю я. — Какая душа? Ты ошибся тушкой! И вообще, я замуж за светлого инквизитора вышла, так что, и с мозгами у меня тоже проблемы.

— Я могу просто убить тебя, мне это ничего не стоит. Кстати, интересно, почему ты вышла за него замуж? — на его губах кривая неживая усмешка. Ему ещё что-то интересно в этом мире? Такое чувство что он умер несколько тысяч лет назад и никак не может упокоиться.

— Когда я схватилась рукой за его задницу сразу поняла, что он моя судьба, — смеюсь я в лицо своей смерти.

— Шутки шутишь, — делает вывод зло, его лицо не меняет выражение. — Я знаю, что твои руки ломит, что ты замёрзла, что всё тело болит после того, как тебя протащило по порталу без сознания и приложило об пол.

— У меня чувство самосохранения отсутствует, — отчаянно делаю вид, что я вполне сносно себя чувствую. Теперь понятно, почему болит весь правый бок — неудачно выпала из портала.

— А если я начну тебя пытать? — спрашивает загадочно местный бог Зла. — Сдавались даже самые сильные.

Так, вот каким образом он заполучил столько душ? Он их пытал! Злой Денграсси окончательно меня разочаровывает и я пинаю его в ногу. Сильно не получается, тело практически не подчиняется после долгого зависания над полом.

— Судорога, — объясняю невинно я.

— Судорога, — повторяет он за мной, чувствую, как его вторая рука ложится мне на талию, из пальцев появляются когти, и он царапает меня до крови. — Совсем меня не боишься, ведьмочка, — делает вывод хозяин бездны. — Бесстрашная, красивая, сладкая.

Он подносит свой окровавленный палец к своим губам и слизывает мою кровь.

— Нектар! — произносит возбуждённо он. Меня начинает подташнивать, царапины саднят. Чудовище наклоняется к моему лицу и касается моих губ своими. Ледяные, сухие губы сминают мои в безжизненном, пугающем до икоты поцелуе. Начинаю дёргаться, чтобы освободиться от навязанного поцелуя, в ярости обвиваю ногами его талию и (какое счастье!) подтягиваюсь на цепях вверх. Зло не замечает этого, отпуская мои волосы и с удовольствием прижимая меня за талию к себе, рассчитывая явно на интересное окончание нашего поцелуя.