Александр Шапочкин - Герой для Системы

Заниматься подобной фигнёй мне, честно говоря, не хотелось. Потому-то я и подумывал, хоть как-то подбить тылы, а для этого нужны были те самые финансы, которых у меня просто-напросто не было.

«Или всё же были?» — задал я себе вполне резонный вопрос, вспомнив подаренный явно не дешёвый шлем и мысленно открывая перед собой окно «инвентаря».

Чего там только не было и всё, в основном, какая-то фигня, в которой после долгого осмотра и осмысления увиденного получалось хоть как-то отдалённо представить себе лут из покинутого мною «Тигрёнка». Из действительно, на первый взгляд, ценного — имелось два обычных, вроде как боевых ножа, снятых на одной из миссий с мобов-десантников и так и не выставленных на аукцион. Само его посещение предполагало довольно существенную разовую выплату курирующему торги концерну, так что я как и многие игроки, копил находки, чтобы сразу же выставить несколько лотов, а не тратиться разово, получая на выходе сущие копейки.

Кулачный кастет из голубоватого металла и ручной крюк, выбитый из «Пауля-мясника», на задании «Здесь живут изверги», казалось бы завершали список того ценного, что вообще могло бы котироваться в этом мире. Со всем остальным следовало разбираться, потому как быть может, тот лом, в который превратились многочисленные микросхемы и прочие «сломанные импланты», до зубовного скрежета нужен каким-нибудь алхимикам. Ну да, делаются они из текстолита и стеклотекстолита, да и вообще имеют внутри очень интересный композитный состав разнообразных металлов и химических соединений, которые в этом мире на манер того же шлема могли превратиться в нечто ценное.

После же тщательного осмотра инвентаря, чувствуя, как пробурчавшая что-то во все Васка, по хозяйски закинула на меня свою ножку, я наконец-то нашёл кое-что, что реально могло оказаться очень даже востребованным. Во-первых — большую бляху из нежно розового, идущего разноцветными бликами металла с драгоценными каменьями, в которой я сразу же распознал «Жетон гильдии «F.U.T.U.R.E.», который вроде бы должен был быть выполненным из бесценного инопланетного металла, вообще отсутствующего в таблице Менделеева. Как и каска, он никуда не пропал, а так же перенёсся со мной в этот мир.

Вот только что-то мне подсказывало, что за такую хреновину, вполне могут и убить. Уж очень необычно смотрелся материал, в который она превратилась. По аналогии, вполне возможно, что это какой-нибудь адамант, или вообще… тут фантазия у меня спасовала, потому как ни о каких других волшебных металлах в фэнтези обычно не писали, не брать же в расчёт какой-нибудь «металл из шкуры с жопы дракона», а то и вовсе его кристаллизовавшиеся экскременты.

«Буду показывать бляху, если меня попросят подтвердить моё благородное происхождение, — решил наконец я, закончив любоваться побрякушкой. — Пусть ещё докажут, что в моей родной стране используются те же отличительные знаки, что и в их королевстве. Что у них тут интересно? Верительные грамоты? Свитки с генеалогическим древом? Выглядит брюлька внушительно, а из инвентаря её ещё пойди укради!»

Куда как более весомой в плане стабилизации финансового положения находкой, смотрелись две горки монет, золотая и серебряная. Пересчитав их на глазок, я только хмыкнул. Сумма приблизительно сошлась с тем значением, которое я последний раз наблюдал в окошке своих кредитов и сабкредитов — «софткаренси» или, по другому, внутриигровой валюты, которую игроки получали за миссии.

«Осталось только понять: местные ли это деньги и что на них можно купить… — уже засыпая, подумал я, покрепче прижимая к себе улыбающаяся во сне девушку. — А если это монеты вроде как «моей» страны, то выгодно их обменять…»

Именно с этой мыслью я и провалился в царство Морфея. Снилась мне почему-то мама, сидящая на даче за чайным столиком вместе с маленькой беловолосой девочкой в белом платьице лет этак девяти, что-то с ней бурно обсуждающая. Как я ни старался, я так и не смог подойти к ним, как часто это бывает во сне — чем быстрее я бежал, тем дальше они оказывались, а затем…

А затем почти под самым окном своё мерзкое «Ку-кареку!» проорал какой-то вконец охреневший петух и я, открыв глаза, первым делом увидел уже проснувшуюся и сейчас внимательно, с загадочной улыбкой рассматривающую моё лицо Василису. Какое-то время мы смотрели друг другу в глаза, а затем я, наконец, не выдержал нежных касаний шаловливых ручек и подхватив взвизгнувшую и звонко засмеявшуюся девушку, подмял её под себя.