Александр Шапочкин - Герой для Системы

И зло хлопнул дверью, от чего в помещении погасло несколько свечей, а огоньки остальных взволнованно затрепетали.

«Зашибись здесь жизнь у девки… с карманными деревенскими нациками!» — подумал я, ни секунды не сомневаясь, о ком шёл сейчас разговор.

Определения, используемые в родном языке, были встроены в речь местных вместо местоимений и многочисленных именных суффиксов. Так что, слыша «она», «её» и прочее, я воспринимал их как «девушка-блондинка» или «чужачка со светлыми волосами», а при произнесении имён, ещё и отношение к объекту разговора. Хотя мой мозг каким-то образом переваривал всё услышанное в удобоваримый русский язык, хоть я и примечал в услышанном некий акцент.

— Дурак… — прошипел староста и медленно поковылял к шкафу, под завязку заполненному свитками, а затем закрыл глаза, плотно сжав губы и простояв так несколько секунд, добавил. — Не дай тебе боги действительно совершить глупость. Нет… дурак это — я. Но будь, что будет.

Мне, в общем-то, этого хватило. Минут через пять, мужик вышел из дома, а я последовал за ним. Двигался он целенаправленно к покосившейся избушечке блондиночки, которую сегодня шерстил вместе с отцом. К тому же не понравилось мне то, как он судорожно теребил рукоять своего меча.

«Ну и что делать?» — задал я себе вопрос, скользя в глубоких угольно-чёрных ночных тенях следом за мужчиной.

Задумал он явно что-то нехорошее, так что стоило ли спасать девчонку от «гоблинов», чтобы с ней невесть что сотворил какой-то хрен с бугра. Пусть и из её же деревни. Вот только… убивать тоже как-то не хочется. Да и не факт, что рука поднимется. Всё-таки одно дело какая-то неведомая зелёная хрень, а другое дело — человек.

«Или всё же поднимется…» — мысленно ответил сам себе я, как-то не обнаружив в душе какого либо внутреннего протеста против такого кардинального способа решения проблем.

Старательно возводимые современным мне обществом тормоза и преграды против убийства себе подобных, словно бы отсутствовали. Но это совершенно не значило, что мне хотелось прямо сейчас взять и устроить в деревне кровавую баню или не вызывала отторжения мысль о расчленёнке или вообще трупах.

Только сейчас я вдруг задумался над тем, что кроме мух, комаров и тараканов, Владимир Распутин в своей прошлой жизни, собственно, никого никогда не убивал. Ну не считать же за реальный опыт расстрел монстров в компьютерных игрушках или сражения в виртуале. Или последнее всё же считается?

Не то чтобы прежний я был нюней или безвольным человеком, но одно дело набить кому-нибудь морду, а совсем другое — отобрать жизнь. Да я не уверен, что смог бы расправиться с тем же кроликом, не в том смысле, что ушастый бы меня заломал и покусав, скрутил в бараний рог, а в том, получилось бы у меня недрогнувшей рукой свернуть ему шею. Жалко ведь животинку! Да и вопрос выживания передо мной никогда не стоял!

А оказавшись здесь, в этом теле… На того же Белкозавра я напал с явным желанием покромсать его на тысячу кусочков. Пушного рогатого зайца завалил не задумываясь, как, впрочем, и птичку, сбитую влёт сенбоном. Да взять к примеру тех же зелёных обезьяноидов — грохнул не глядя, без сомнений и рефлексии, да и сейчас, можно сказать, уже профессионально наметил на мужике точки, куда буду бить, чтобы завалить его в случае чего без шума, пыли и потоков крови.

«Бля… что же со мной произошло-то? — беззвучно ужаснулся я, чувствуя, как по спине пробежались холодные мурашки. — Когда о подобном задумываешься… это пугает».

Впрочем, деревенька маленькая, и размышлять дальше на эту тему времени у меня не было. Глубокая ночь, на засыпанном звёздами небосводе две луны, одна большая, раза в два больше земной, а другая — с неё размером и крутится, похоже, вокруг крупной товарки. Уверенно шагающий по безлюдной улице молодой воин и тень в моём лице, в одно мгновение бесшумно возникшая у него за спиной.

Убивать я, естественно, никого не стал — не понадеявшись на собственный кулак аккуратно, но с силой тюкнул мечника по затылку небоевой стороной кусаригамы, подхватилвмиг обмякшее тело, перебросил его через плечо и быстренько ретировался в огороды. Остановившись, проверил состояние клиента. Жив курилка, хотя сознание я ему выключил качественно. Головные боли, как, впрочем, и знатная шишка ему обеспечены, а в остальном мужик жив и здоров, а всё остальное мелочи.

Осталось только решить, что же с ним собственно делать. В начале я хотел аккуратненько уложить пациента где-нибудь недалеко от дома старосты. Мол, вышел ночью весь на нервах и с нехорошими мыслями, споткнулся в темноте о камушек, упал неудачно, вот и приложился головой. Чего только ночью не случается с рассеянными людьми!