Андрей Абабков - По прозвищу Геракл [СИ]

— Свод законов Мира и вечников. Сам Мир разбит на несколько королевств и у каждого свои законы, но написанные в этой книге, являются общими для всех. Их нарушение карается очень строго и не людьми, а самим Миром. Изучи, прилежно запомни и никогда не нарушай эти правила. Это самый добрый совет который я могу тебе дать. А теперь развязывай кошельки.

Схватив первый и развязав горловину, Игорь высыпал его содержимое на кровать. Это оказались объемные симметричные многолучевые звездочки зеленого цвета, каждая примерно сантиметр в диаметре.

— Жизни. Их тут ровно одиннадцать. Но поглотить ты можешь только десять. Одна является платой Храму.

Жаба, просто гигантских размеров, набросилась на Игоря и стала изо всех сил давить. И без объяснений было понятно, что одна смерть будет забирать одну жизнь. И вот так просто отдавать одну из них… Мое!

— Я могу не отдавать эту жизнь?

— Можешь, — Служитель был спокоен, — Это твое полное право. Но это стандартная плата.

Пристально посмотрев на Служителя Храма, мужчина понял, что тот не врет. Может сработало Око правды, а может большой житейский опыт, но сейчас никто не пытался обмануть его. А значит надо отдавать столь ценную вещь и не строить из себя Плюшкина [1] Плюшкин Степан— вымышленный помещик, один из персонажей поэмы Гоголя «Мертвые души». Его фамилия стала нарицательной для обозначения болезненной скупости. . Взяв звездочку в руки, Игорь протянул ее Служителю. Тот с улыбкой принял бесценный подарок.

— Правильное решение. Это плата Храму за твои будущие воскрешения. Без этой платы они невозможны и оставшиеся у тебя десять жизней, просто бесполезны. Ты бы завис между жизнью и смертью, а это участь не та, к которой стоит стремиться.

— Догадываюсь, — буркнул себе под нос Игорь.

— Ну тогда поглощай свой честный десяток и продолжим.

— А я могу сделать это позднее?

— Хочешь отложить отчет суток?

Новичок кивнул.

— Не советую. Ты можешь это сделать, но ни я и никто другой не знает, как Храм отреагирует на это. Ему может не понравится твое поведение и ты вмиг окажешься на улице, вообще без жизней.

Игорь, вновь понял, что ему не врут и взяв в руки еще одну звездочку посмотрел на нее.

— Сожми ее в кулаке и сдави. Сильно как можешь.

Последовав указанию, он со всей дури сжал зеленоватый сгусток. Ладонь кольнуло.

Вам добавлена одна жизнь. Всего жизней — 1.

Быстро проделав несложную операцию с оставшимися звездочками, мужчина насладился последним сообщением о десяти имеющихся у него жизнях и вновь посмотрел на Служителя.

— Запомни, ты не ограничен этими десятью жизнями. Такие звездочки можно купить, сделать самому или найти в качестве добычи или клада. Но сам понимаешь, что это очень и очень ценная вещь.

— То есть я мог сохранить одну и продать ее?

— Да.

— А почему вы мне это не сказали?

Служитель вздохнул.

— Общение с новыми вечниками, строго ограничено целым рядом правил. В книге, что теперь у тебя есть, этому посвящен целый раздел. Что можно и что нельзя. Так вот некоторые вещи ни я, ни кто-то другой, для тебя сделать просто не можем, пока ты прямо об этом не попросишь.

— Ну хоть намекнуть могли!

— Мы и так стараемся обходить эти правила как только можем, чтобы вам, новичкам, было как можно комфортней.

— Но…

— Развязывай последний мешок, — его возгласы были проигнорированы.

Хотя чего он возмущается? Все равно свою десятую жизнь он никому не отдал бы, его возмутил сам факт того, что ему не сообщили о самой возможности… Но с другой стороны, теперь он знает, а ведь мог до сих пор оставаться в неведении. Развязав последний мешок, он уверенно высыпал его содержимое на кровать, уже догадываясь каким оно будет. Чутье не подвело — на покрывале лежали монеты. Золотые!

— В мире действует единая валюта. Золотая монета называется гульден и как ты видишь, она абсолютно круглая. Серебряная монета называется пиастр и она восьмигранная. Восемь пиастров составляют один гульден. Медная монета называется тугрик и она квадратная. Восемь тугриков составляют пиастр. Все понятно?

Кивнув головой, Игорь постарался сдержать улыбку, которая предательски стремилась очутиться на его лице с тех пор как он услышал названия монет. Особенно последней. Хотя ничего смешного в этом не было, но очень уж напомнило ему юность. Но зато такие знакомые названия монет натолкнули мужчину на новую мысль.

— А как в Мире с языками?