Олфель Дега - Как стать королевой

Захватчики мирно сортировали орущие и плюющиеся в их сторону полупьяные свертки — девушек к одному борту, мужчин к другому.

Кира, сделала вид, что серьезно обдумывает вопрос подруги, и, наконец, выдала:

— Ну, ясно, что будет… Скорее всего, уже через три часа нас заставят вкалывать в захудалой египетской библиотеке, где постоянная текучка кадров… Ну ты не дура ли?! — не выдержала она, — понятно, или по борделям продадут, или выкуп получат.

Подруги переглянулись, прикинули финансовые возможности своих родителей и тихонько, но хором выдали:

— Значит, в бордель…

Лиза забилась, пытаясь ослабить веревку на руках.

— Я не хочу быть проституткой!

На ее причитания длинноволосые оглянулись, однако подходить не стали — подобных воплей на корабле было уже достаточно много. Причем если мужчины молчали, гоняя в пьяном мозгу произошедшее и размышляя на тему: «Вот я бы ему сейчас врезал», то девушки отличились воображением.

То и дело раздавались крики: «Меня нельзя продать на органы, я болею!», «Изнасилуйте меня первой, я полгода лечилась от гепатита, хочу секса!». Поэтому воззвание Лизы тоже нашло последовательниц, которые начали вспоминать, почему им нужно дать медотвод от продажной любви. Кира хмыкнула, подумав, что на месте похитителей немедленно покидала бы за борт такой неликвидный товар.

— А я даже не знаю, — задумчиво протянула Кира, оценивающе осматривая захватчиков, — если у них будут все такие симпатичные, возможно, это им придется от меня отмахиваться, а не наоборот.

— Слушай, нельзя быть такой нимфоманкой, — потрясенно сказала Лиза, которая теоретически знала, что подруга уже лет семь как находится в поисках своего идеального мужчины, но практически так и не могла осознать всю глубину этого поиска. Тут ей в голову пришла, как оказалось, удачная мысль.

— Тем более что ты всегда недолюбливала геев, — задумчиво протянула она, заставив Киру оторваться от вдумчивого изучения обтянутого кожаными штанами зада одного из захватчиков, который, как назло, наклонился над одним из пленников, проверяя надежность узлов.

— С чего ты взяла, что они геи?! — возмутилась Кира, которая видела в представителях нетрадиционной сексуальной ориентации исключительно соперников, которые отбивали лучших представителей мужского пола.

— Ты где-нибудь видела, чтобы мужики наращивали волосы? — задумчиво протянула Лиза, обращая внимание на роскошные волосы парней. Струящиеся до пояса локоны выглядели так, будто побывали в руках стилиста с мировым именем, который создал шедевр для высокой моды.

Кира прищуренными глазами осмотрела прическу захватчиков, и признала, что такую гриву можно только купить задорого в шикарном салоне.

— Кроме того, — вкрадчивым голосом змея-искусителя продолжила Лиза, — ты посмотри, как они одеты! Черный кожаный костюм — то, что нужно в Египте в разгар лета!

Кира замерла, обрабатывая полученную информацию, и завопила, присоединяясь к общему хору протестующих:

— Я не хочу работать на сутенеров геев-садомазохистов! Вы меня слышите?!

— Они тебя слышат, — вздохнула Лиза, — но, видимо, не понимают. И это хорошо, иначе бы они тебя за такие слова точно бы прибили.

Плеск и шорохи совсем рядом за бортом давно уже привлекали внимание Лизы. На палубу вывалился насквозь мокрый официант, отплевывающийся от морской воды. Он на удивление быстро оценил обстановку, и, пригнувшись, чтобы его не было видно за перевернутым столиком, начал отвязывать небольшую лодку, прикреплённую к борту, намереваясь спустить ее на воду. Действо происходило в паре метров от девушек и сопровождалось тихим матом по-русски.

— Эй! — обрадовалась Лиза неожиданной подмоге, — развяжи нас!

Шептать особенно не пришлось, так как хор голосящих не умолкал не на секунду. Благо, что захватчики и не думали угрожать или поддерживать порядок, а просто прохаживались по палубе, непонятно чего ожидая.

— С чего бы это?! — на удивительно чистом русском языке спросил официант, — лодка маленькая, а от вас, бабы, столько шума, что далеко не уплывем.

Кира прекратила орать, заинтересованно повернула голову в его сторону и прошипела:

— На русском, как на родном чешешь, а помочь бедным девушкам — уже влом, да?!

— Русский и есть мой родной язык, дура, я студент из Харькова, — раздраженно ответил официант, уже почти закончив с первым креплением, — а если ты не отличаешь грузина от египтянина, то это твои проблемы.