Андрей Мороз - Рассвет

— Отписалась. Ну а в мэсседже коротенько намекнула. Очень расплывчато. Скорее даже проговорилась — может от слабости и бешенства контроль над собой на секунду ослабила. И больше ни слова. Не складываются у нас с ней доверительные отношения как-то в последнее время, — он невесело усмехается.

— Нет желания — сьездить проведать больную атаманшу и своими глазами все увидеть?

— Хочешь меня спровадить, что ли?

— Да на кой мне? В качестве наблюдателя именно ты меня вполне устраиваешь.

— Нет. Не поеду. Без приказа не стоит, — недолго подумав, решает Хлыст.

Мне Рул совсем не пишет. Ни хорошего, ни дурного… Мы уже почти начинаем верить, что все обошлось. Вернее, почти убеждаем в этом сами себя. Человеку свойственно верить в то, во что ему хочется. Но предсказанная отставным подполковником неминуемая «ответка» все-таки прилетает уже на следующий вечер.

Внезапное сообщение для меня и Валеры от начальника охраны наших складов — настигает весенним громом среди ясного неба:

— Алло, командиры, тут у нас пара-тройка каких-то непонятных тел сегодня полдня вокруг складов терлась. Но близко не лезли, дистанцию держали аккуратно. Мы их срисовали, но никак не проявлялись, пока они свои намерения четко не обозначат. Но вот сейчас, похоже, всё и узнаем… Приближается отряд численностью в сто — сто двадцать бойцов. Со стороны аэропорта в нашем направлении. Точно на склады движутся — мимо не пройдут. — голос старого служаки Сергеича спокоен, он докладывает без малейшего намека на панику. Без ненужной суеты и истерики. Как привык — ожидает приказа сверху и я невольно завидую его самообладанию и умению держать чувства в кулаке.

— Трындец! Против такой армии им не выстоять! Че делать-то будем, а Егор? Сваливать? Или чего? Почему раньше не доложил, Сергеич, твою мать? Вояка хренов. Ветеран Полтавской битвы!

— Уймись Зимний — ну и чтобы мы сделали? Все туда метнулись? А толку? Много их для нас. Для всех. Отступать надо. Другого не остается. Если только не хотим там всех положить. Без смысла. Не удержать нам склады.

— Слушай, Горан, а ты их не можешь того — ну там напугать хотя бы или вообще обессилить? — Сергеич один из немногих, кто в курсе моих возможностей. Этому бывалому и повидавшему отставному ГРУшнику мы доверяем.

— Не дури, Сергееич! Сказок внукам перечитал? Я же тебе не волшебник.

— Кто? Кто эта с-сука?

— Есть у меня одна версия…

— Ты тоже думаешь что это Рул?

— Скорее всего. Кому же еще? Хотя…

— Может напишешь ей?

— Что? «Отдай колбасу — я все прощу» Уверен — эта анаконда не заставит себя долго ждать и сама обьявится.

— Так что — сдаем склады без драки? Может хоть подожжем «в разлуку»?

— На кой?

— Из принципа! Бля, даже трети не выгребли. Едва ли процентов на двадцать поимели!

— Лишнее это, Валера. И вообще дурость и не нужный сейчас вызов — гораздо более сильному на данный момент противнику. Чего ты как пацан, в самом деле? Уйми гордыню. Кто бы это не оказался — у него весовая категория явно выше на порядок. Нет — уходим без карнавала. Согласен?

— А куда деваться-то? Сергеич — слышал? Уходите не ввязываясь. Домой.

— Вас понял, в боестолкновение не вступаю, отвожу группу в сторону базы… Правильное решение приняли, командиры, — после получения приказа, экс-майор позволяет себе отступить от субординации.

Вот так буднично легко и просто мы потеряли свои склады.

Ну а куда было деваться-то? Мы же уступаем дорогу несущемуся по рельсам паровозу — не потому что слишком уж вежливые?

А через пару часов приходит подспудно ожидаемый месседж. От Рул. Как и предполагалось.

«А ты оказывается умеешь быть благоразумным Горан. Надеюсь этот намек, очень сильно огорченной твоим безответственным поведением женщины, ты поймешь и оценишь правильно… Не сердись, милый. Если в дальнейшем будешь вести себя хорошо — когда-нибудь, мы возможно вернемся к теме возвращения вам части складов. Чмоки, союзник»

И всё. Очень долго раздумываю, что ответить. В итоге — не отвечаю. Мне нечего на это сказать.

А мне всегда думалось, что девушки любят хулиганов. Это я сейчас так грустно и не смешно шутить пытаюсь. Один день. Завтра энергии для трансформации портала накопится достаточно.

В воздухе над «замком» повисает незримое напряжение. Густое — хоть ножом режь. До народа, инфу о возникших более чем серьезных траблах, в полном обьеме никто не доводит, но похоже все и без того что-то чувствуют и понимают. Нервозность и тревога просматривается даже на лицах совсем уж сопливой малышни.