Андрей Мороз - Рассвет

Иначе бы он, наверное и не топтал до сих пор эту землю, а уже лежал в ней, как многие коллеги по лихому ремеслу, не обладающие всеми его достоинствами.

В конце культовых ныне девяностых — Зимний вовремя уловил куда ветер дует и аккуратно соскочил с натоптанной дороги бандюганского промысла. И плавно влился в русло легального бизнеса. Предварительно отжав себе заводик по производству вентиляционного оборудования, откусив недурную коммерческую недвигу в центре — для пары кафушек и пары магазинов и создав фирму грузоперевозок. Ну и основав ЧОП с ключевыми и близкими по прежним делам бойцами. Как без этого? Просто так: на всякий случай и в силу привычки — всегда иметь под рукой отряд «пехоты».

Валере, почти столько же, как и Шептуну — сорок семь. Но его прекрасной физической форме позавидовали бы и многие тридцатилетние.

Вот эта форма, молодая двадцативосьмилетняя Полина, непререкаемый авторитет в кругу самых ближних и надежных, непоколебимая уверенность в себе, а также неукротимое желание снова построить жизнь с нуля и отвоевать достойное место в изменившемся мире — то что осталось от прежде «весившего» под полсотни с хвостиком лямов зеленью, Зимнего. Очень немало по нынешним временам, согласитесь.

Короче — сработались мы с ним. Даже подружились. «Мой» — человек! А прошлое — у каждого своё. Я ведь тоже далеко не ангел.

…С телами вурдалаков поступили уже вполне привычно. Почти по-зороастрийски. Оставили на прокорм братьям нашим меньшим. Как и завещал Заратустра! Собаки и птахи тоже имеют право на полноценное белковое питание. К тому же — и прикормили их тут. А надежды обманывать грешно. Вот мы и не стали нарушать сложившейся традиции. Так сказать — предложили природе сделать свое дело. Звери ведь тоже часть её. И люди. А кому сейчас легко? Зима неизбежна, а тем же старикам одиноким — даже летом прокормиться будет, ой как непросто. Сколько им там из разбомбленных магазинов перепало? Если вообще что-то перепало.

А так: тушеночки из свежей убоины накрутил — глядишь и поживешь еще.

Шучу, конечно. Почти. Ибо слухи вокруг разные гуляют. И не все из них беспочвенны — я уверен. Дыма без огня, как всем известно…

Ладно — всё. Я — спать. В самом деле устал как псина ездовая!

А разгребать то, что моя неистовая Амазонка сегодня в поселке с союзными махновцами навертела — завтра буду. Надеюсь, до утра без разборок с топорами обойдется…

Тоже мне — итальянка усть-ужопинская! Нагородила дел со своим темпераментом, а мне теперь мозг морщить — как всё это разруливать! Коза бешеная!

И почему я всегда притягиваю к себе исключительно сумасшедших девок?

Может во мне всё дело, а?

Просыпаюсь вполне восстановившимся довольным и отдохнувшим. Сегодня наконец-то удалось нормально выспаться. Девять утра почти. Ого! Вот это я дал! А хорошо! Не вставая, лениво прислушиваюсь к разнообразным звукам снаружи и внутри «замка». Вот по коридору кто-то из совсем малявок, вальяжно по-хозяйски прошлепал. Вот Долгий на улице, беззлобно но грозно кроет своих работничков, как когда-то в бытность главным инженером завода, наверное распекал подчиненных раздолбаев работяг. Правда сейчас старому приходится обходиться без всей богатейшей палитры великого и могучего русского народного языка. Ибо, «цветы жизни» вокруг так и шныряют! Туда — сюда и обратно. Энергично и практически безостановочно.

О, а вот и какая-то из коровушек — кормилиц, о чем-то не очень довольно замычала. Никак, опять какой нибудь шустрый детеныш чего-нибудь с животиной учудить пытается? Этим только волю дай… Пара пил повизгивает. Молоток бухает. Прямо под окном яростно, но вполголоса впрочем — ибо блюдут сон вождя, спорят Данька и пацанистая Света, которую я поначалу принял за активную лесбуху, что было в корне неверно. Она зараза такая — взяла и влюбилась себе во вполне конкретного персонажа противоположного, то есть мужеского пола. Откуда мне это известно? Так моя черешня о сем поведала. От женских глаз такое событие не утаить, даже если и не делиться инфой с верными подругайками. К чему Амазонка мне сию печальную историю нашептала? Не знаю. Может потому, что обьектом вспыхнувшей в девичьем сердце любви был никто иной, как я? Центровой альфа и главный доминант всей этой сборной по выживанию. Не было печали. Впрочем, это известие меня не сильно напрягло. Еще вернее — совсем не озаботило. Деваха удерживала себя в берегах и проблем своими неразделенными чувствами никому не создавала. Это главное. А наивная игра подросткового воображения в: «любит — не любит» — она пройдет!