Андрей Мороз - Рассвет

— И ты не выстрелишь, Зимний. Трахнул бы ты меня с радостью, а стрелять не станешь, — уверенно хмыкает Лара Крофт непростым многослойным взглядом смотря в его глаза… Да эта коза за словом в карман не полезет.

— Вот ведь сучка! — слегка растерянно и одновременно восхищенно сплевывает Валера, — Живи, оторва. И правда не стану — может еще и доведется пересечься. На кой мне тогда шрамы на твоей заднице лапать. Пусть уж гладкая остается. Береги её для меня, бэйби!

— И ты себя побереги Валерий. Чего только в жизни не случается, — многообещающе прищуривается она.

Да между этими двумя похоже взаимное влечение! Однако!

— Горан!

— Ну чего тебе ещё, ехидна?

— Удачи вам! — выдает девчонка совершенно неожиданно. И без малейших признаков насмешливости в голоске. Озорно и хулиганисто еще раз подмигивает Валерону и разворачивается к своим.

«Алярм!» — в голове внезапно «загорается красная лампа» и дурниной завывает сигнал тревоги.

… Что это? Да нет — не может быть! Демиурги вездесущие! Да ведь это же… Неужели Рул еще не видит? Вот так поворот! И что теперь? Твою же маму! Да нет…

— Может, пойдем уже? На что тут еще смотреть? — при виде Кэти ненадолго отвлекшийся от мрачных мыслей, нахохленный и взьерошенный Валера снова зол и хмур. Его — неизменного хозяина жизни и вершителя судеб, как щенка унизительно натыкали мордой в лужу и пинком отшвырнули из кресла в угол. И кто? Какие-то неудачники и не вполне твердые разумом индивидуумы со взбесившейся бабой-атаманшей во главе.

Даже парочка свежих глубоких морщин за эти последние неуютные дни прорезалась на Валерином широком лбу.

Нет — он не сломлен, а просто растерян. Пока растерян. Ничего, Зимний у нас из быстроадаптивных парнишек — переживет. Не такое переживал! А там, глядишь и без ответа не оставит. Во всяком случае я в этом не сомневаюсь.

— Погоди уходить. Тут такое… Скоро все сам увидишь. — бросаю ему, борясь с охватившим меня волнением.

— Ну и что там еще может быть? Валим уже! Нажраться в дымину хочу, — сварливо ворчит он, — Достало все… Ох, мать моя… Что это, Егор?

Оставляю без ответа. У левого плеча озадаченно и заковыристо матерится Шептун.

В сопровождении неясного, но тяжелого и мощного низкого гула, заставляющего подрагивать землю, с западной стороны — отовсюду: от городской окраины до самой дороги ведущей к бывшим «нашим» складам — поле заполняется стремительно приближающейся волной бегущих тел.

Орда! Нашествие! Цунами! Степной пожар!

— Гадом буду — да это же психи одержимые! — громко охает Шептун, — Твою же мать!

— Они — лоси бешеные! — внезапно хрипнет голос Зимнего.

Включенный сканер уже подтвердил мою первую догадку и слова Валентина. Это они! Одержимые и обезумевшие. Отсюда — и до горизонта! Преувеличиваю конечно. Но не так, чтобы очень сильно.

— Бегите! — отрываясь от странно завораживающего зрелища, обернувшись к «замку», надсаживаясь ору во всю силу легких, — Бегите не стойте! Бегите все! Да не тормозите, бараны! Через заднюю…

Снова разворачиваюсь к происходящему. Взгляд сразу натыкается на не успевшую удалиться от стен девушку.

Кэти отрезана от своих. Первая волна одержимых уже совсем близко. Неудержимо накатывается — заполоняя поле, топча наши грядки и пашни.

Девчонка в растерянности мечется по сторонам вмиг растерявшими дерзость глазищами. От её былой непробиваемо-уверенной наглости не осталось и следа. Она дико испугана. И есть от чего.

Ревущая толпа, несущаяся бездумным стадом бизонов, сметающим и размалывающим в труху все на своем пути — уже совсем близко от стены. На нас они пока совсем не обращают внимания. Ну а мы и не привлекаем его.

Море неимоверно грязных голов с колтунами засаленных волос. Уже почти в деталях различимы грязные лица ближайших к стене особей: заросшие косматыми бородами и безволосые, юные и возрастные, мужские и женские. Их одинаково безумные глаза и исходящие обильной слюной пасти, запыхавшиеся от долгого бега и предвкушения резни. Кажется, что сюда доносится даже смрад из них. И ядреный дух застарелого звериного пота — тугой и плотной зловонной волной исходящий от давно немытых тел. Одежда многих больше напоминает истлевшие лохмотья. Нечеловеческий животный вой заполняет все: от земли до низко висящих, тяжело набухших серой влагой облаков, напоминающих рваную, скомканную, мокрую и грязную половую тряпку.

… А Кэти к своим уже точно не попадет. Конец Ларе Крофт — отгуляла! Без вариантов!