Анастасия Анфимова - Отважная лягушка [СИ]

— Так в давильне был, госпожа, — озадаченно пробормотал невольник, для наглядности кивнув подбородком в нужном направлении.

В высоком просторном сарае с плотно утрамбованным земляным полом на постаментах, сложенных из скреплённых раствором камней, стояли большие деревянные чаны. Именно в них складывали созревший виноград и давили босыми ногами для получения сладкого сока.

Возле одной из таких посудин, собранных из плотно подогнанных друг к другу липовых плашек, управитель поместья что-то втолковывал пожилому, сутулому рабу в сером хитоне и с седой бородой, в завитках которой застряли мелкие стружки.

— Господин Бест! — закричала Ника, бросаясь к нему. — Господин Бест!

— Что случилось, госпожа Юлиса? — испуганно вытаращил глаза отпущенник. — Вас кто-то обидел?

— Нет, то есть да, то есть нет, — замотала головой девушка довольно правдоподобно, как ей показалось, изображая полное смятение. — Мне нужно немедленно принести жертву нимфе Фелое!

— Прямо сейчас? — недоуменно пробормотал явно ничего не понимающий собеседник.

— Не медля ни секунды! — в нетерпении топнула ножкой племянница регистора Трениума.

— Да что случилось? — окончательно растерялся толстяк.

Схватив управляющего за локоть, Ника не без труда оттащила его в сторону и шёпотом выпалила прямо в заросшее чёрными волосами ухо:

— Привиделась она мне, господин Бест!

— Нимфа?! — отстранившись, обалдело уставился на неё управитель.

— А кто же это ещё может быть?! — раздражённо фыркнула девушка. — Сама полупрозрачная, так что через неё и кусты, и траву видно. В хитоне коротком и белом, как первый снег. Глаза большущие, зелёные и смотрят так…

Она прищурилась, словно подбирая слова.

— … с укоризной. Тут я и вспомнила, что хожу к тому озеру уже давно, а Фелою ещё ни разу не почтила. Хотела сразу в священную рощу бежать да как-то не решилась. Всё-таки там дорога близко и земли чужие рядом. Прошу вас, господин Бест, пошлите со мной кого-нибудь из надсмотрщиков или хотя бы надёжного раба. А то как бы чего не вышло.

— Ну нимфу Фелою тут и до вас видели, госпожа Юлиса, — совершенно неожиданно заявил собеседник. — Только выглядела она по-другому. Обнажённая, с длинными до земли густыми волосами. Но на то они и бессмертные, чтобы в различных обличьях перед людьми появляться. Да, жертву вам принести надо. Только кого же я с вами отправлю? Разве что Вотла — помощника кузнеца. Парень он хоть и тупой, но честный.

— А разве у вас кузница есть? — совершенно искренне удивилась Ника.

— Так третий день строим, госпожа Юлиса, — снисходительно усмехнулся управитель. — За рабским бараком по ту сторону ограды, чтобы искры ненароком пожара не наделали. Огня-то с ней много будет. Господин Септис доброго мастера у господина Юлиса купил. Сейчас как раз горн ладят. Ну, пару часов он и без помощника поработает. Вы же задерживаться там не будете?

— Нет, нет, господин Бест, — заверила собеседница. — Только принесу жертву и испрошу у нимфы разрешения по-прежнему ходить к озеру.

— Тогда возьмите у моей жены лепёшек с мёдом, чтобы на алтарь положить, — посоветовал толстяк. — А я пока Вотла к воротам приведу.

Хорошенько подумав, девушка не стала рассказывать Зете Бест о своём «видении». Достаточно того, что она, кажется, вполне успешно навешала лапши на уши её супругу. А уж тот пусть сам решает посвящать свою благоверную в столь интимные подробности происшествия случившегося с племянницей их покровителя или нет? Тем более, что женщина сразу без вопросов выдала пару не успевших окончательно зачерстветь лепёшек, предварительно намазав им мёдом.

Едва увидев невольника, выбранного управителем ей в сопровождающие, Ника сразу подумала, что для его описания как нельзя лучше подходит короткое, но ёмкое старинное слово увалень.

Помощник кузнеца оказался довольно высоким, широкоплечим, но каким-то нескладным, с явно туповатым выражением на круглом, щедро усыпанном угрями, лице.

— Проводишь госпожу Юлису до священной рощи нимфы Фелои, — строго напутствовал раба толстяк. — И подождёшь, пока она принесёт там жертву. Всё понял?

— Да, господин Бест, — низко, но неуклюже поклонился здоровяк и предложил в приступе усердия. — Может, мне палку какую взять?

— Так ступай! — досадливо морщась, отмахнулся управитель. — Ты одной своей рожей всех злодеев перепугаешь.

Очевидно, посчитав подобные слова за похвалу, Вотл довольно осклабился, демонстрируя ровные, удивительно белые зубы.