Findroid - Избранник Башни - Снисхождение (18+)

— Время пришло, — улыбнулась она, поднимаясь на ноги.

Она была не такой, какой я её запомнил. В том мире грез и счастья она была менее реальной. Прекрасной, словно видение, но сейчас же она стояла рядом со мной во плоти. Все такая же прекрасная, но иная. Изящное платье сменилось на броню, которая одновременно с этим могла быть частью самой женщины.

В правой руке она держала массивное копье, из которого лился Свет.

— Ты стал единым, — продолжила она.

Внутри меня все содрогалось. Одна половина меня была безумно рада видеть её. Эта часть любила Лиамару больше, чем любую другую женщину. Больше, чем Катрину, больше, чем Фию. Она была всем миром!

Но другая моя половина знала: эта женщина, кем бы она ни была — враг. Опасный и коварный.

— Что ты со мной сделала?

— Понимаю, сейчас ты в смятении. Но в этом нет ничего страшного. Во время первой нашей встречи я хотела завербовать тебя, но у меня не вышло. Скорее всего, ты этого даже не помнишь, и тогда я лишь взяла часть тебя. Ту, что впитала Свет, и взрастила её как полноценную личность. Оказываясь вместе со мной, ты отринул свою смертную жизнь и был свободен. Со мной.

Она вонзила копье в землю и, подойдя, взяла меня за руку.

Мне захотелось заключить её в объятьях. Поцеловать, со слезами на глазах. Но я отступил.

— Ты… пыталась меня подчинить.

— Я совру, если скажу что нет. Но это не значит, что мои чувства фальшивы. Я люблю тебя не меньше, чем ты меня. Вспомни наше единение. Вспомни, как мы становились единым целым. Разве это могло быть ложью? Ты, пришелец из Мира Тьмы, пробудил во мне что-то. Чувства.

— Чувства?

— Да! — воскликнула она. — В Мире Света нет чувств. Лишь гармония и покой, которого лишен Мир Тьмы. Мы — порядок, они — хаос. Ты показал мне, что значит любовь. Нежность. Страсть.

— Тогда отступись. Уходите обратно в свой мир.

— Мы не можем. Экспансия уже идет, и её не остановить, даже если бы я этого хотела. И я не хочу. Как бы мне ни были дороги эти чувства, но в Мире Тьмы слишком много боли, отчаяния, злости и других вещей, которые несут в себе хаос. Но, даже несмотря на это, мы с тобой попробуем сохранить все самое лучшее. Представь себе мир, в котором все счастливы. Где каждый знает свое место. Как…

— Винтики в огромной машине…

— Верно! Да! Хорошее сравнение.

— Не всем хочется быть винтиками.

— Я понимаю. Но иного пути нет. Максим, пойдем со мной. Изменим этот мир к лучшему. Найдем…. Равновесие. Внесем порядок в этот хаос.

Та часть меня, что все ещё любила её, хотела согласиться, но я без особых проблем подавил её. Слабый. Он слишком слабый, чтобы быть центром, даже не смотря на свои чувства.

— Что ты сделала с Отцом и другими богами?

— Ты хотел сказать, ложными богами? С теми, до кого смогли добраться, поступили так, как должно поступать с ворами и преступниками, — холодно сказала она, и все то тепло, которое звучало в её голосе минуту назад, мгновенно испарилось.

Она говорит, нет чувств? Сейчас в её голосе была явная ненависть. Вполне возможно, что это тоже мое влияние… И вот это уже не сулит ничего хорошего.

Вполне возможно, что она сама не понимает, насколько «пропиталась» эмоциями. Думаю, это можно как-нибудь использовать, но пока что не могу понять, как. Уговаривать её отступить бессмысленно, она уже четко дала это понять.

— Что же до вашего так называемого «Отца», то он мертв, и уже очень давно.

— Давно? О чем ты? Я сам его видел, сидящим на троне!

— Отголосок силы, не более. Он один из Дланей Света, и оторванный от Истинного Пламени он слабел в течение тысяч и тысяч лет. В итоге от него осталась лишь оболочка с отголосками сознания. В конце концов ваш Отец просто растаял…. Скорее всего, эту свою часть он оставил лишь с одной целью — защитить Башню от нас, если печати не выдержат. Но мы нашли другой способ. Мы просто лишили её Света, а вместе с ней и силы ложных богов.

Этот разговор многое поставил на свои места, но в тоже время полностью менял сложившуюся ситуацию, делая её почти безнадежной. Даггот, Анни, Ева верили, что Отец ушел и запер башню потому, что у него был какой-то план. Возможно, что всю эту тысячу лет молчания он готовился к этому моменту. К пришествию своих собратьев!

Я знал, что она никогда мне не врала мне раньше. Лиамара даже не знала, что такое ложь, когда мы с ней впервые встретились. И поэтому из её речей выходит, что у нас практически нет шансов на победу.

— Вижу по лицу, что ты понимаешь ситуацию, — она вновь улыбалась, но теперь в её взгляде и жестах присутствовала жалость. — Но это не так плохо, как ты думаешь. Присоединись ко мне. Давай обновим этот мир вместе.