Алекс Каменев - Приход Теней [litres]

Устраивающих обе стороны договоренностей удалось достичь буквально за десять минут, не выходя из-за стола.

Соль будет сплавляться по реке (которую мы форсировали на самодельной паромной переправе) в море Чудес, там выгружаться и вдоль берега по заброшенному имперскому тракту отвозиться в порт строящегося вокруг Замка Бури города.

Мастера, умеющие изготавливать черепицу, отправятся вместе с нами обратно и возьмут на полный курс обучения как минимум по пять молодых подмастерьев. В числе прочего научив их отыскивать залежи подходящей для производства кровельного покрытия глины.

В отличие от прочих, Хастлингер дольше всех сохранял ясность ума, не позволяя себе забыться сверх меры. Его весьма сильно волновали возможные последствия от случившегося захвата города.

– Думаете, магические кланы смирятся с убийством магистра? – небрежно осведомился он во время очередной перемены блюд, пытаясь скрыть нервозность в собственном голосе.

– У них просто не останется другого выхода, – я постарался успокоить собеседника. – Они вскоре поймут, что зря сунулись на Восточное побережье, имея такие проблемы у себя дома. Поймут и примут устоявшееся положение дел.

Несмотря на небольшие дозы алкоголя, в голове приятно зашумело, хотя до состояния опьянения оставалось еще далеко.

– Мы мирный народ и не хотим войны, – сказал я, помахав в воздухе отломанной ножкой индейки, ткнул в бок сидящего справа Бернарда и осведомился: – Разве мы не мирный и не добрый народ?

Застигнутый врасплох неожиданным вопросом наемник наморщил лоб и задумчиво протянул:

– Ага, самые мирные и… ээээ… самые добрые.

– Вот, – я нравоучительно поднял вверх указательный палец и зловещим тоном добавил: – А тот, кто усомнится в нашем миролюбии, захлебнется собственной кровью, ибо милосердие наше будет беспощадно.

Хастлингер нервно сглотнул, его приятели бароны, наоборот, встретили слегка переделанную цитату из мира Земли одобрительным ревом.

– Отлично сказано, клянусь сиськами Эры! – радостно рявкнул Дилон.

– Правильно, всех под нож пустим! – пророкотал Райан, не отставая.

Бернард хищно повел плечами, поудобнее перехватывая короткий кинжал, используемый им в качестве столового ножа, словно готовясь прямо здесь перерезать глотку любому, кто посмеет усомниться в миролюбии его лорда.

– Да, мы самые мирные! – заорал он, чуть подумал и рыкнул: – А также самые сердечные и отзывчивые!

Естественно, желающих возразить ему не нашлось.

– Кстати о сиськах, – пробурчал Дилон, делая знак слугам. – Мои люди нашли в таверне бродячую актерскую труппу и пригнали сюда.

На свободное пространство между выстроенными столами вышла группа разномастно одетых людей. Мужчины, женщины и даже два карлика в нелепых разноцветных нарядах, украшенных бубенчиками.

Прямо с ходу явно насильно приглашенные артисты сыграли миниатюру на неизвестную лично мне тему, но, судя по взрыву хохота, отлично знакомую местным. Вольные бароны явно знали, в чем соль выступления.

Заметив непонимание на наших с Бернардом лицах, Огарт поспешил приказать резко сменить репертуар на понятный для всех зрителей.

Не то чтобы оказалось так уж смешно, но люди смеялись, искренне веселясь над актерскими кривляниями. Как уже говорилось, с развлечениями в эти времена дела обстояли не очень.

Я скучал до тех пор, пока на импровизированной сцене не появились три танцовщицы в прозрачных одеяниях, почти не скрывающих наготу.

Что тут началось. Зал взорвался, отовсюду протянулись мужские руки, стремясь побыстрее схватить едва одетых девиц. Барону Дилону пришлось вскочить, отвешивая взбудораженной публике смачные тумаки направо и налево, в стремлении успокоить разбушевавшихся самцов.

После установления относительной тишины начался танец.

Движения полураздетых девчонок не отличались большой изящностью, до уровня танца живота одалисок в восточном гареме они, конечно, не дотягивали. Но стоило признать, было все же в их движениях что-то завораживающее, что-то притягательное, будоражащее воображение. Особенно в окружении интерьера средневекового пиршества.

Так что нет ничего удивительного, что вскоре одна из едва одетых нимф оказалась рядом со мной. Черноволосая, с отчетливо выпирающим бюстом, пышной гривой черных волос, смазливой мордашкой и стройной талией, она не могла не привлечь к себе внимание считающегося главным лицом на празднестве.