Антон Демченко - Шаг второй. Баланс сил [CИ]

— Доброе утро, Ерофей, — голос раздавшийся от двери, полускрытой тяжёлой портьерой, заставил меня отвлечься от осмотра гостиной. Обернувшись на звук, я поднялся с кресла и коротко кивнул стоящему на пороге хозяину дома.

— Здравствуйте, ваше…

— Виталий Родионович, с твоего позволения, — покачав головой, перебил меня Старицкий. Мы окинули друг друга изучающим взглядом, и не сдержали ухмылок при появлении дворецкого, вошедшего в гостиную с подносом в руках. И было отчего. Очевидно, князь тоже не очень-то любит официоз, по крайней мере, у себя дома, поскольку одеты мы оказались под стать друг другу. Брюки, рубашка с закатанными рукавами, жилет и к чёрту галстук с пиджаком. Три-два, камнемордый. Три-два!

Сварт, правда, ни мимикой, ни жестом не выдал своего отношения к такому вопиющему нарушению этикета. Разве что в эмоциях проскользнули нотки недовольства… и смирения в адрес князя. Кажется, дворецкий давно махнул рукой на поведение своего хозяина.

Пока Сварт расставлял на столике кофейный набор, Старицкий успел приземлиться в соседнее кресло и теперь молча наблюдал за действиями дворецкого. Вот только ощущение направленного чужого внимания, змеями скользящего вокруг моего тела, не оставляло меня ни на секунду. И что самое паршивое, за этим потоком я совершенно не мог разобрать эмоции князя… кроме тех, что он сам изволил демонстрировать.

— Как твоё самочувствие, Ерофей? — спросил Старицкий, когда дворецкий покинул гостиную, закрыв за собой дверь.

— Благодарю, чувствую себя замечательно, — ответил я, делая глоток горячего, отдающего кардомоном кофе. — От вчерашнего срыва не осталось и следа.

— Переволновался?

— Можно сказать и так. Последний месяц выдался слишком… слишком активным, — согласился я. — А ваше заявление просто стало последней каплей, если можно так выразиться.

— Понимаю, — кивнул Старицкий и, в свою очередь, пригубив кофе, откинулся на спинку кресла. — Но сейчас, как я вижу, ты уже в порядке, да?

— Вполне, — пожал я плечами. — Выспался, успокоился, готов к продолжению беседы.

— Это замечательно, — вернув блюдце и чашку на столик, князь хлопнул в ладоши, и пространство вокруг на миг исказилось, пропуская через себя волну какого-то конструкта, мгновенно затянувшего стены радужной прозрачной плёнкой. Заметив мой взгляд, князь пояснил: — вообще-то, это защита от попыток подслушать или подсмотреть происходящее в комнате, но в данном случае, просто знак обитателям дома, чтобы не беспокоили без веской причины. Разговор у нас будет серьёзный… и долгий. Ты готов?

— Вполне, — ответил я.

— Славно-славно, — протянул Старицкий и ожёг меня пристальным взглядом. — Спокоен, сосредоточен и совершенно не удивлён, хотя не можешь не понимать, что беседа наша будет непростой.

— Я успел понять, что всё очень серьёзно, ещё вчера, когда мне представили кое-кого из гостей вашего дома, — заметил я. — И у меня было достаточно времени, чтобы… морально подготовиться.

— Хм, что ж, это хорошо, — протянул князь и неожиданно усмехнулся. — Хотя, честно говоря, я имел в виду несколько иное. Тайны, секреты, игры плаща и кинжала. В твоём возрасте это должно вызывать несколько иную реакцию, не находишь? Душевный подъём, любопытство… в конце концов, какой мальчишка не мечтает о приключениях?

— А, вот вы о чём, — я вздохнул. — Наверное, я вас разочарую, но приключений в моей жизни было более чем достаточно, и что они представляют собой на самом деле, я знаю очень хорошо. Настолько, что меня совершенно не тянет искать их на свою пятую точку.

— Весьма… разумно, — медленно произнёс Старицкий, не сводя с меня взгляда. — А для семнадцатилетнего юноши и вовсе мудро. И это не может не радовать. Меньше всего мне хотелось бы иметь дело с восторженным романтиком.

— А это обязательно? — спросил я.

— Что именно? — не понял князь.

— Я имею в виду, вам обязательно иметь дело со мной?

— К сожалению, да, — с почти незаметным вздохом кивнул мой собеседник и тут же поправился: — только не прими это на свой счёт. Я имею в виду сложившуюся ситуацию и проистекающие из неё проблемы вообще. Безотносительно к личностям, в эти проблемы втянутым.

— Я понял, Виталий Родионович, может быть хватит ходить вокруг да около и вы, всё же, начнёте тот разговор, которым меня так пугаете? — попросил я. Князь едва заметно усмехнулся и кивнул.

— Уговорил, — произнёс он и, чуть помолчав, заговорил вновь: — меня призвали в этот мир больше ста двадцати лет тому назад, если быть точным, то в семь тысяч триста девяносто восьмом году, по здешнему летоисчислению.