Алекс Анжело - Я превращу твою жизнь в Ад 2 [СИ]

— А по твоему скромному суждению? — Я придвинулась ближе, становясь вплотную, наши колени соприкоснулись. Из-за разницы в росте пришлось поднять голову.

Губы некроманта изогнулись в снисходительной полуулыбке.

— Загадка, нас ждут. И если ты продолжишь меня провоцировать, они нас не дождутся.

Мы находились так близко, что я видела, как стремительно бьется пульс на его шее. Поразительный контраст — холодный снаружи и такой жгучий внутри.

— Тогда поговорим о лекарстве… — произнесла, переводя дух. — Значит, я лекарство?

— Еще какое. Сладкое зелье, — подтвердил Даниэль.

— Я и горькой могу быть, — предупредила его и продолжила рассуждать вслух: — Ты оставил меня без силы на игре и теперь легко полакомился моим даром… Это ведь был не сон, да?

— Когда?

— Когда ты меня облапал, Даниэль!

Он с наигранным недоумением поднял брови, а я опасно сощурилась, не собираясь отступать.

— Ожог, который ты лечил, Даниэль, появился после совместного сна. Боль была дичайшая, я целый час поливала свою ногу холодной водой. Думала, заболею, — постепенно затихая, сказала я и с ироничной улыбкой добавила: — Ты гадал, откуда он у меня? Даже на миг подумал, что я сама себя обожгла, но в твоей голове и мысли не возникло, что ты всему виной!

Некромант расплел руки и отлип от стены, напоминая грозную тучу. На миг его фигура и лицо превратились в произведение искусства — статую, недавно выточенную из камня.

— Поэтому я и прогнал тебя, Эмма, — сказал он, наступая. — Я не вижу душу каждого человека, но ты выходила из тела, и мало того, сейчас занимаешь чужое.

— Объясни подробнее, — попросила я.

— Ничто не проходит бесследно. Необходимо какое-то время, чтобы осесть полностью. Это как новый дом, в котором надо обустроиться, загадка. — Мы окончательно поменялись местами, я встала спиной к стене, некромант навис надо мной, его ладонь упиралась рядом с моей головы. — Но когда ты его покидаешь, то находишься в опасности, особенно вблизи со мной.

— Почему именно с тобой, Даниэль? Что происходит? Я хочу понять. — Когда я призналась некроманту, то избавилась от всего, что удерживало меня на расстоянии, теперь я действительно желала узнать. — Я ведь не слепая. Красные тени в твоем сне и мука на лице, а потом эта беспомощность на игре. Почему ты называешь меня лекарством? От чего? От твоей силы?

— Это сложно. — Некромант прикрыл глаза.

— Сложно рассказать?

— Нет. Объяснить. — Он повел головой, обезоруживающе касаясь моей щеки своею, и склонился к самому уху, так что я больше не видела его лица. — Мало вернуться из междумирья, сложнее всего не оставить там часть себя. И я с этим не справился, Эмма. Выбрался, но весь израненный, наполненный чужими эмоциями — яростью, ненавистью ко всем живым.

— Прошло больше десяти лет…

— Да. Но мне до сих пор снятся кошмары, пытки, жуткие сцены из чужих жизней, убийства, предательства и бесконечные потоки душ. Родриг прав, мой дар слишком велик для одного человека, его невозможно выдержать.

— Я не могу судить, — мои руки скользнули на спину некроманта, обнимая, — но с каких пор ты слушаешь того кретина? Даже правым признаешь. Если ты называешь меня своим лекарством, то он по определению ошибается. Выдержать возможно, иначе никак!

Хотела поддержать Даниэля, а скатилась до попыток успокоить саму себя.

Пора брать себя в руки…

— Он некромант. А я еще не утратил способность признавать чужую правоту. — Его руки безвольно повисли вдоль туловища. — Как ты там говорила? Готовься обнажить чувства? Что ж, победа за тобой. Я смертельно устал за эти годы, Эмма. И, просыпаясь ночами, уже сомневался, а хочу ли я продолжать борьбу? Ради чего? Матери, которая предала? Людей, что жаждут поставить на колени? Ради сестры и друзей, которые никогда не смогут понять, через что я вынужден проходить каждую ночь? Так или иначе, я всегда вел эту войну в одиночку…

Я испытывала горечь и благодарность. Некромант выстоял, не потерял себя, хоть и сам считал иначе. Жизненные испытания воспитывают нас, делают тем, кем мы являемся. Но некоторые настолько жестоки, что способны сломать и изувечить.

— Теперь я хотя бы полностью понимаю твое отношение ко мне в первые дни. Тебя даже за сдержанность можно похвалить, — позволила себе неуместную улыбку. — Даниэль, но зачем надо было меня спасать? Ты ведь знал, чем это обернется?

— Знал, — помедлив, прошептал он. — Но иногда я безумен.

— Неправда. Такого рационального человека я еще не встречала.