Алекс Анжело - Я превращу твою жизнь в Ад 2 [СИ]

— Ты ведь знал об этом? — Посмотрела на некроманта. Он кивнул.

Если знал, значит готов. Отношения внутри рода Райалинов все больше напоминали рабовладельческий строй.

Избегая вопросов о богине, я расспросила Конкордию о Холирале. Слишком непонятными и загадочными казались ее действия в ночном городе. Но все оказалось довольно просто, откровенный наряд был необходимостью, чтобы не привлекать внимание, — и я ее понимала, те платья, что надели мы с Дарлой, выделялись на общем фоне своей целомудренностью. Двойник тайно встречалась там с Рафалом по подсказке Оберона. С этого момента начиналось самое интересное — парни не дружили, но вертелись в одних кругах, и еще в начале года, когда мой бывший одногруппник был смертельно пьян, то разболтал целителю заветную тайну своего отца — в подземелье под своим домом мужчина выращивал кордонскую траву.

На этом моменте брови Тильды поползли вверх. А это был показатель — ее даже наша с двойником история не особо впечатлила. Ридж присвистнул. Дарла находилась в неведении, как и я. Клайм наклонился к ней и что-то прошептал на самое ухо, отчего девушка дернула плечами и то ли испуганно, то ли смущенно отскочила от мага энергии.

— Объясните, я не понимаю, — попросила я.

— Кордонская трава запрещена во всех королевствах. Ее выжгли больше полувека назад, — бросился рассказывать Ридж.

— Но, видно, не всю, — заметил Даниэль. Он выглядел рассерженно — брови сведены к переносице, а все внимание направлено на Конкордию. Я узнавала этот взгляд, и ничего хорошего он не обещал.

— Даниэль, — позвала я. — Не надо, пожалуйста.

Некромант тяжело вздохнул.

— Ты ведь не знаешь, что это за трава, Эмма. — Едва отведя взгляд, он вновь посмотрел на моего двойника. Та напряженно поджала губы, но держалась молодцом, сложив руки на коленях. — Ее выжгли, потому что она лишает воли. Наркотик. Достаточно нескольких приемов и появляется непреодолимая тяга. Убийство, обман, секс — какая угодно цена ради новой порции.

— В истории королевства был один случай, когда командир отправил больше сотни своих людей на верную смерть, сдав всю военную стратегию врагу, — закивал Ридж.

— Теперь ты понимаешь, — опасно сощурившись, произнес некромант, — для кого они собирались достать то растение?

Тильда, неведомо откуда достав клочок бумаги и прислонив его к стене, что-то писала. И я не сомневалась, что вскоре она воспользуется санкровеном, чтобы отправить послание нужным людям. Всю семью Рафала Карптарски ожидали огромные проблемы.

— Я не хотела. Мы до последнего пытались избежать этого… Боже, какая я дурочка, — заплакала Конкордия. — Я все это заслужила.

И в этот раз я не кинулась утешать ее. Просто молча слушала. Может, я сама наивность, но меня не отпускало чувство, что даже достань двойник то растение, она бы в итоге не решилась им воспользоваться.

— Просто чудо, что Сарманель не узнал про растение, — наклонившись, прошептала я Даниэлю.

Он кивнул.

— Но вся эта затея главы рода с браком меня до сих пор смущает… — продолжила я.

— Воспринимай это проще. Как один из способов напомнить о себе. Скорее всего, он даже не думал, что у кого-то получится, — так же тихо поведал некромант.

Сверкнула вспышка санкровена, осветив заплаканное лицо двойника.

— Как Карптарски сохранили такую тайну, да еще и с болтливым сынком? — пробормотала под нос Тильда, качая головой.

— Если отец Рафала выращивает кордонскую траву, тогда, может, и берхалею? — наобум предположила я.

— Нет, загадка. Это не показатель. Ее может кто угодно достать, — умерил мой пыл некромант.

— Подождите… Берхалея? — переспросила Конкордия, встрепенувшись.

— Ты что-то знаешь?

Девушка утерла слезы.

— Вряд ли это поможет… Но я очень тяжело на нее реагирую. Крайне болезненно. Зачастую теряю сознание.

— Почему?

Конкордия сглотнула и отвела взгляд, словно погружаясь в пучину воспоминаний.

— Когда в детях долго не пробуждается магия, ее пытаются пробудить берхалеей. Посылают в комнату, наполненную дымом. Я проходила через это пять раз, пока люди отца окончательно не убедились в том, что магией я обделена.

Взгляд Дарлы изменился — на место осуждения пришло сопереживание.

Я безоговорочно верила каждому слову двойника, у нее не было смысла врать. Мы обе твердо знали — вскоре она вернется в мой мир, а я останусь в ее.

— Кто мог знать об этом? — Моя рука задрожала, и я вцепилась в свое колено, пытаясь это скрыть.