Джоди Мидоуз - Моя скромница Джейн [litres]

И тут-то наша история начинается по-настоящему. Она произойдет в 1834 году, в Северной Англии – с упомянутой уже выше юной сиротой без гроша в кармане. А также с писательницей. И с парнем, одержимым кровной местью.

Начнем с сироты.

Ее звали Джейн.

Пройти по территории «Ловуда», не услышав ужасной, но притом невероятно захватывающей новости, никак бы не получилось: мистера Броклхерста – о господи боже мой! – убили . Факты говорили о следующем: мистер Броклхерст приехал с очередной своей ежемесячной «проверки». С порога он начал жаловаться на тяготы управления школой для неимущих детей – на то, что эти дети, по какой-то необъяснимой причине, постоянно досаждают просьбами о еде: « О, сэр, пожалуйста, нельзя ли мне еще немножко? » и всякое такое. Затем визитер устроился у камина в гостиной, умял целую тарелку (с горкой) булочек, любезно предложенных ему мисс Темпл, а затем, не дожидаясь окончания послеобеденного чая, неожиданно рухнул навзничь. Оказалось, там был яд. В чае то есть. А если б он отравился булочками, ловудские девочки наверняка дружно согласились бы, что так ему и надо.

Девчонки, конечно, и слезинки не уронили по мистеру Броклхерсту. Все время, пока он оставался у руля школы, они постоянно голодали, дрожали от холода, а многие и вовсе умерли от кладбищенской немочи (за долгую свою историю это заболевание успело переносить множество имен: грудной недуг , чахотка, туберкулез и так далее, но в интересующую нас эпоху его, как правило, называли именно «кладбищенской немочью», поскольку подхвативших его ждал единственный и скорый путь – на погост. Вернемся, однако, к мистеру Броклхерсту). С момента безвременной кончины этого джентльмена дела в школе уже, как это ни удивительно, успели значительно улучшиться. Девочки пришли к единодушному мнению: кто бы ни убил мистера Броклхерста, им он оказал величайшую услугу.

Но кто его убил?

Они могли только строить догадки. Ведь до сего времени ни местная полиция, ни Скотленд-ярд не смогли выявить виновного.

– Это мисс Темпл, – проходя по школьному саду, услышала Шарлотта голос девочки по имени Кейтлин. – Ведь она подавала чай, верно?

– Нет, это наверняка мисс Скетчерд, – возразила ее подруга Виктория. – Я слышала, у нее когда-то был муж. У мисс Скетчерд, я имею в виду. Так вот, он скончался при подозрительных обстоятельствах.

– Это просто слух, – заметила Кейтлин. – Кто бы женился на мисс Скетчерд, с ее-то лицом? Я по-прежнему ставлю на мисс Темпл.

Виктория покачала головой.

– Мисс Темпл и мухи не обидит. Она такая добродушная и спокойная…

– Вздор, – воскликнула ее подруга. – К тому же всем известно, что в тихом омуте черти водятся.

Шарлотта улыбнулась. Она коллекционировала сплетни и толки таким же образом, как некоторые девочки собирают кукол, а самые сочные детали даже записывала в специальный блокнотик (толки и сплетни являли собой единственный продукт, которым «Ловуд» располагал в избытке). Если слух оказывался сто́ящим, достаточно содержательным, она могла потом сочинить на его основе целую новеллу, чтобы рассказывать сестрам на ночь. Но гибель мистера Броклхерста – о, такой сюжет давал гораздо больше пищи для воображения, чем обычная болтовня и шушуканье девчонок-подростков. Это была добротная, подлинная тайна.

Первоклассный материал для литературы.

Покинув пределы обнесенного стенами ловудского сада, Шарлотта вытащила блокнот и быстрым шагом устремилась в лесок за школой. Писать на ходу, вообще-то, нелегко, но она уже наловчилась. Нельзя допустить, чтоб нечто столь незначительное, как необходимость перемещения из одной точки пространства в другую, мешало ей сочинять. Да к тому же дорогу она наизусть знала.

« Всем известно, что в тихом омуте черти водятся ». Бесспорная пословица и неплохая строка. Надо будет как-нибудь потом ее доработать.

Подозревать на вполне разумных основаниях следовало и мисс Темпл, и мисс Скетчерд. Однако Шарлотте казалось, что преступление совершило лицо, на которое в настоящий момент никто и подумать не может. А именно – еще одна преподавательница, до недавнего времени сама обучавшаяся воспитанниц «Ловуда». Лучшая подруга Шарлотты.

Джейн Эйр.

Шарлотта спустилась в неглубокую лощину и там, у ручья, обнаружила Джейн. Та, как всегда, рисовала.

И, как всегда, говорила сама с собой:

– Не то чтобы мне не нравился «Ловуд». Просто больше я нигде особо и не была, – втолковывала она окружающему пейзажу, покрывая в то же время холст резкими, короткими штрихами. – К тому же ведь это школа. А в школе жизнь особая, не такая, как в реальном мире. И здесь… совсем нет парней.