Arno - Тяжёлая вода [СИ]

— Я, кажется, не совсем понимаю…

— Все ты понимаешь, собака. Вы все думали прикончить меня и забрать товар. Умно, признаю. Подсказало вам это ведро помоев, не так ли? — Джаг кивнул на Улькаира. — Еще до того, как мы вышли из бухты Такьярманки. Все было определено заранее. Я забираю груз из Порт-Лиля, доставляю сюда. Меня решают. Не надо платить лишнего. Я все верно говорю? Орфея. Я думал, у нас любовь. Ты же не будешь врать. Только не сейчас. Я тебя прошу.

— Капитан, я вас уверяю, ни у кого из нас и в мыслях…

Улирет перебила его на полуслове:

— Что было, то было, Джаг. Хотели бы убить, убили бы.

За что я люблю эту потаскуху, так это за то, что она знает, когда врать, а когда говорить начистоту. Она умнее их всех. Сразу раскусила во мне пирата. Не стала этого скрывать. Чтобы потом изображать расставание с девственностью, когда предлагала дело. С Улькаиром она давно и хорошо знакома. Покойный Барбо Нурга, бывший капитан Свары, гнездился на Такьярманке, Улькаир был у него не последним человеком, а значит, имел представление, с кем вести дела на острове. Я был новым игроком, и заманить меня в ловушку ничего не стоило.

— Хотели, ну а теперь, я вижу, не хотите.

— Капитан, мы…

— Теперь не хотим, — отрезала Улирет, не дав сказать Жузану.

— Тогда, я думаю, пора внести в наше соглашение некоторые изменения. Во первых — деньги вперед. Пока не получу все до последнего гроша, не начну разгружаться. Во вторых — вы все уберете команды с кораблей, оставите только необходимые вахты, по двадцать человек. Чтобы никто не подумал вернуться к мыслям, о которых вы так удачно забыли. И, в третьих. Ты, красотка, — он указал пальцем на Улирет, — отправишься ко мне на корабль, и будешь там сидеть, пока я не соберусь отчаливать. Ради всеобщей безопасности.

— А ты? — спросила она.

— А я буду то там, то здесь. Обделывать наши общие дела. И буду посылать на борт послания. Если его не дождутся к сроку, значит, я умер. А значит, умерла и ты. Как в сказках про глубокие чувства.

— Капитан, я не думаю, что будет уместно…

— Заткнись, — тихо проговорил Джаг, не глядя на Жузана, а только на Улирет. Если с кем из этих троих и стоит разговаривать, то только с ней.

— Ну как? Идет?

После недолгих раздумий, она кивнула.

— Вот и замечательно! — воскликнул Джаг, и протянул ей крупную заскорузлую от весла пятерню. Даме ничего не оставалось, кроме как вложить в нее свою маленькую ручку.

Сломать ее? Хочется, но не сейчас. Время еще придет.

Комароны — интересный народ. Негры, но молятся Эйясу. Приняли трист и живут как цивилизованные люди. Не все их признают. Но от фактов не уйти. Пусть и непризнанные, в Море Цепей существуют неподконтрольные империям, стихийные государства комаронов. Не раз и не два их пытались ликвидировать. Посылали карательные экспедиции, даже целые флотилии. Но ни разу эти походы не достигали и половины своих целей. У комаронов нет флотов, могучим линейным кораблям Авантийской короны не с кем сражаться. А когда дело доходит до высадки на сушу, начинается все самое интересное. Комароны не ищут решающих сражений. Они не строятся в линии и не стреляют залпами. Не бегут биться строй на строй, как принято в странах Ампары. Вместо этого они уходят в джунгли.

А там не построиться в стрелковый порядок и не подавить врага мощным единым залпом. Артиллерию там не развернуть, да и нет для нее целей — пушки в лесу бесполезны. Все преимущества военной стратегии белых людей работают только по ту сторону границы густых тропических джунглей. В лесу же каждый сам по себе. Приходится действовать небольшими группами, которые во многом автономны, не имеют связи с центральным командованием, а командование не имеет никакого представления, что делают войска. Тут Комароны нашли себя. В своих джунглях они учиняли войскам недоброжелателей такие побоища, что даже самые опытные и непобедимые генералы умывались кровью.

Нельзя сказать, что Комароны — прирожденные воины, гроза белых империй. И нельзя сказать, что солдаты Авантии ни на что не годятся.

Комароны это обычные ниггеры. Некоторые — действительно хорошими бойцами. Другие — не очень. За каждую свою победу Комароны платили большой кровью. Часто, несли потери даже тяжелее, чем побежденные.

Но комаронам отступать было некуда. Остров — их единственный дом. С него не убежать, ведь кругом море. Они действительно дрались за родину. Авантийцы же могли уйти в любой момент, и знали это, ведь их ждали корабли у берега. Заигрывая со страхами и тревогами завоевателей, нанося им частые мелкие удары, которые тяжело сказывались на морали карателей, пользуясь хорошим знанием своей домашней местности и моля Господа о помощи, Комароны раз за разом отбивались от очередных экспедиций, посланных по их души.