Андрей Астахов - Дурная кровь (СИ)

— Выпьем, — сказал Бере.

Мимо их стола прошли какие-то люди. Глянули на ученых мужей бегло и прошли дальше, вглубь зала, где уже сидело с полдюжины посетителей. Вестерик проводил их взглядом, а потом лихо вытянул линвейн из своего бокала.

— Хорошо! — вздохнул он. — Столица — это хорошо. Тебе этого не понять, Бере. Ты родился в столице, а я… Хорошо!

— Я родился не в столице, — выговорил Бере, борясь с накатившей тошнотой.

— Не в столице? — Лицо Вестерика приобрело озадаченное выражение. — А… где?

— Я родился в деревне, — заявил Беренсон, нащупывая на тарелке надкушенную сосиску. — В деревне.

— Ну и что? — Вестерик тряхнул своей светлой шевелюрой. — И я родился в деревне. Выпьем за деревню. Эй, трактирщик!

— Я больше не хочу, — сказал Бере, пытаясь успокоить сосиской бунтующий желудок.

— Вздор! Трактирщик, еще две… нет три бутылки! Трех довольно будет?

— Роланд, я… Нормально будет.

— О! Я знал… Так, о чем я говорил? А, о деревне. Вот. Я теперь житель столицы. Второй лектор, а? А ты мой лаборант. И мой друг. Ты мне друг?

— Друг, — кивнул Бере.

— У меня есть друг, — Вестерик полез к Беренсону обниматься, но зацепился краем мантии за ножку стола и едва не упал. Трактирщик за стойкой усмехнулся.

— Слушай, друг, — Вестерик, высвободив край мантии, сел на скамью рядом с Беренсоном, обнял его за плечи, — вот хочу тебе сказать одну вещь. Я и ты… Вобщем, мы сработаемся. Мы их тут всех за глотку возьмем. Веришь мне?

— Верю, — кивнул Бере.

— Видишь ли, я был тьютором в Туре. Сначала… ик… магистрантом, потом тьютором. Шесть лет. Скучно. Да, мы пили и веселились, но я знал… — Вестерик остановился, пытаясь восстановить вылетевший из головы конец фразы. — Мы веселились в борделе тетки Грантам. Отличное местечко, но девки там пахнут коровником. Этот Туре — столица навоза. А сейчас я в настоящей столице, да?

— Угу, — сказал Бере.

— Мы им всем покажем, — Вестерик погрозил кулаком столбу, подпирающему стропила. — Я теперь второй лектор, а ты мой лаборант. Кто бы мог подумать!

— Да, — сказал Бере и рыгнул.

— Они знали, кто я такой, — ни с того, ни с сего заявил Вестерик, — вот и нашли мне достойное меня место. Но это только начало, Бере. Только начало. Я еще заставлю себя уважать, вот! Ты уважаешь меня, Бере?

— Ага, — ответил Бере.

— Друг! — расчувствовался Вестерик. — Дай я тебя обниму…

— Мадлена, — сказал трактирщик подавальщице, — иди и скажи папаше Брантону, чтобы держал наготове свою двуколку. Этих умников скоро надо будет грузить, как поленья в телегу.

— Второй лектор — это только начало, — прошептал Вестерик с бессмысленной улыбкой. — Скоро я… скоро мы им всем покажем. О-о, они у меня узнают, кто такой Роланд Вар Вестерик! Они будут мне… ик… туфли целовать. А ты не будешь. Ты мой друг. Ты же мой друг?

— Хм, — сказал Бере.

— О, я знал! Слушай, а что мы тут сидим? — Вестерик с отвращением посмотрел на стол с пустыми бутылками и полупустыми тарелками. — Едем ко мне. Едем?

— Ух, — ответил Бере.

— Господа, — трактирщик будто вырос прямо из пола, — простите великодушно, но не позволите ли вызвать для вас экипаж? Мне кажется…

— Нет! — взвизгнул Вестерик. — К демонам… ик… экипаж. Пошли, Бере! Где хозяин?

— Я хозяин, с позволения вашей милости, — ответил трактирщик.

— Еще… линвейна. Пять бутылок.

— Виноват, ваша милость, еще десять гиней с вас.

— Получи! — Вестерик запустил руку в кошель, сыпанул на столешницу горсть монет, и они раскатились по всему столу. — Линвейна!

— Прикажете открыть?

— Нет, с… собой.

— «Дьявол, какой я пьяный! — подумал Бере, пытаясь встать из-за стола. — Давно я так не… напивался. Ч-черт!!!»

— Ах, ваша милость! — Трактирщик бросился к Бере, помогая ему встать.

— Еще… линвейна, — потребовал Вестерик.

— Да будет вам, ваша милость, — взмолился трактирщик. — Довольно вам. Дозвольте, экипаж вам доставлю. Зима на улице, замерзнете.

— Вздор! — Вестерик подхватил Бере, покачнулся; трактирщик тут же помог вцепившимся друг в друга приятелям удержать равновесие. — Дозвольте, экипаж…

— «Ой, как мне плохо! — подумал Бере. — Хорошо, что меня Фес не видит. И Эллина…»

— Едем ко мне, — сказал Вестерик откуда-то издалека, будто в трубу прогудел. Бере хотел ответить, но уже не мог. Он полетел в ту самую трубу, из которой с ним говорил Роланд Вар Вестерик.

Более скверной вещи с ним не случалось уже много лет.

Скелеты появились неожиданно — покрытые могильной землей, стучащие своими обнаженными мослами и оскалившиеся в вечной дьявольской ухмылке. Он пытался убегать от них, но они его все время догоняли и хватали костяными пальцами за руки, ноги, плечи, отчего по всему телу проходила волна ужасного озноба. Наконец, они загнали его в какой-то лабиринт, где не было ничего, кроме черно-белых стен, и самый рослый из скелетов, светя ему прямо в глаза факелом, заорал: