Сергей Барк - Гладиатор [СИ]

Слишком поздно.

Он опоздал. Как и все остальные. Пусть они ещё и не знали об этом.

— Хорошо. Будь по-твоему.

У Офиару едва заметно опустились плечи.

— Но я попрошу тебя как друга — останься до следующей течки.

— Это ничего не изменит.

— Пусть так! Но останься. Умоляю!

Офиару колебался. Он и так боялся, что ему не хватит решимости покинуть Далата и не хотел затягивать неизбежное.

— Прошу, Офиару. Один месяц.

На бету было жалко смотреть, словно после их разговора он осунулся от неподъемного бремени, легшего на его и без того натруженные плечи.

— Один месяц, — ответил Офиару и больше не взглянув на Суллу, ушел.

Дни тянулись одинаковой вереницей бесцветных пустых окон. Офиару продолжал исполнять свои ежедневные обязанности, стараясь не думать о том, что его ждет. Каждый раз просыпаясь утром и не обнаруживая мужа рядом, он представлял что совсем скоро его одиночество станет совсем настоящим. Далата в его жизни больше не будет. И не потому, что мужу не хотелось будить его до рассвета.

Сегодня Далат должен был задержаться из-за какого-то строевого парада в присутствии самого Императора, поэтому Офиару провозился в садике до позднего вечера.

Совсем недавно, к своему удивлению, он понял, почему папа так много ковыряется в земле — Герцогу Орингу было одиноко. Оба сына упорхнули из гнезда, и теперь еще молодой омега был предоставлен себе самому. А поскольку поиски нового мужа его нисколечко не занимали, к вящему недовольству Дэля, то все, что ему оставалось — цветочки.

И Офиару совсем не удивляло, почему вышивание и другое рукоделие оставались в стороне. Видеть, как посаженное или ухоженное тобой растение выпускает новый бутон, это… это дает крошечную надежду, что у тебя еще может что-нибудь «родиться».

Криво усмехнувшись своим рассуждениям, омега услышал шум из атриума и только теперь обнаружил преддверие сумерек, стеревшее солнечные лучи с небосвода, но еще не опустившее мягкое темное покрывало осеннего вечера.

Отряхивая руки, он увидел довольного мужа, уверенно сокращавшего расстояние между ними. Ответом ему была улыбка.

— Чем занимается мой сладкий мальчик? — заключив его в медвежьи объятья, альфа зарылся в шелковый загривок, с силой потянув аромат усилившийся перед течкой.

От слабой щекотки омега улыбнулся и позволил генералу себя немного потискать.

— У нас в гостях Тор.

— С Дэлем?

— Нет, он у Оринга до завтра. Так что наш Император проявил желание немного отметить отличную боевую подготовку отряда.

— Понял. Мешать не буду, — подмигнул омега.

— Ты мне никогда не мешаешь.

— Знаю, родной…

— Ну хватит сыпать соль на рану.

Голос Торциуса заставил Далата скривиться и выпустить омегу.

— На какую рану? У тебя все прекрасно.

— И было бы еще лучше, если бы мой супруг не отходил от меня ни на шаг. Но видимо, я все же еще спорю с Орингом за любовь Дэля.

— Думаю, в споре нет необходимости. Дэль любит вас, но и папа ему очень дорог. Нельзя приказать человеку не любить.

Торциус наигранно вздохнул:

— Да уж. А я думал, желание Императора закон.

Все рассмеялись.

— Прошу к столу, — вежливо и негромко пригласил их раб к ужину.

Далат засиделся с Императором, но омега совсем не собирался их тревожить. Решил, что справится, как дела на кухне и отправится в постель, чтобы дождаться мужа.

Повар и раб-омежка оставались дежурить вдвоем.

Переступив порог кухни, Офиару увидел как корчится поваренок, пока старший отчитывает его на чем свет стоит.

— Сколько раз я говорил тебе быть аккуратней. Вот смотри, — развернул тот обе ладони раба кверху, — на тебе живого места нет! Кто же тебя замуж возьмет такого.

Поваренок мелко скулил, пока тяжелая бордовая полоса запекалась на ладошке.

— Порезался?

— Да, господин.

— Давай, я присмотрю за нашими гостями, а вы обработайте рану и найдите себе другого помощника на вечер.

— Спаси-и-и-бо, — проскулил омежка и поплелся вслед за поваром, на ходу инструктировавшего Офиару:

— Я только что подал жаркое, так что еды достаточно. Если что, кувшин с вином на столе.

Офиару кивнул и рабы исчезли.

Младший супруг слышал, как громко смеялись мужчины в обеденной. В просторное помещение вели два входа: главный — для гостей и черный — узкий длинный проход прямо из кухни, позволявший незаметно убирать грязную посуду, менять блюда и наполнять бокалы.

Через пять минут, омега решил проверить не нужно ли поторопиться с вином и незамеченный скользнул в проход.