Сергей Барк - Поймай судьбу за хвост! [СИ]

Страх — вот, что управляло Верой. Страх, душной волной окутывающий больничную палату и забивающий ноздри.

— Я предупредила тебя, Таг. Можешь рассказывать кому угодно — я не вправе тебе запретить. Но если ко мне придут, если спросят, я… я буду всё отрицать. Прости.

Видя, в каком состоянии подруга, я ни в чём не мог её винить. В какой-то степени она была права. Шанс того, что Грас может снова возникнуть в её жизни, конечно, оставался, и своим молчанием она пыталась избежать этой новой встречи, спустив ублюдку его зверство. Как же сильно он её напугал!

Окинув взглядом недвижимое тело под простынёй, я почувствовал, как от жалости сжимается сердце.

— Спасибо, что предупредила. Тебе что-нибудь требуется? Может, что-нибудь хочешь?

Покачав головой, Вера уставилась в окно, пряча текущие по лицу слёзы.

— Нет. Ирвин обо мне заботится.

— Я зайду завтра, хорошо?

Она не ответила, и мне пришлось покинуть палату, давая ей возможность выплакаться.

В полном раздрае чувств, едва волоча лапы, я брёл по улице. Что делать и как поступить, я не знал. Наверное, надо сказать Ракешу, и тогда мы вместе найдём выход… или, может, не стоит втягивать его во всё это? Вдруг Грас причинит вред и ему? Кто знает, на что сейчас способен этот ненормальный?

«Божественная, только не бросай меня сейчас.»

Ракеш.

Он пришел, когда день уже перевалил за половину. Тяжело ступая, прошел к бару, не спрашивая, налил полную рюмку коньяка, выпил залпом, повторил. Я поблагодарил Божественную за то, что сейчас обед, и его никто не видит. Выглядел друг так, что краше в гроб кладут.

Налил третью рюмку, но пить не стал, поставил на стол и посмотрел на меня мутно-желтыми глазами.

— Я в полиции был, давал показания, — тяжело выдохнул. — Комиссар сказал, что это не первый случай.

Я сочувственно кивнул — о произошедшедшем накануне уже сообщили в новостной ленте.

— Как Вера?

— В больнице. Лапа, два ребра и голова разбита. Ещё сотрясение мозга и ушибы по всему телу — ногами били.

— А… — я замялся.

— Нет, — ответил Ирвин на невысказанный вопрос. — Хвала Божественной, насилия не было, эту сволочь прохожие спугнули. Но ты слушай дальше. Делу присвоен спецстатус с грифом «Маньяк» и это уже шестое нападение на воспитанников Дома Милосердия. Причем на тех, кого взяли под опеку. Соображаешь?

Я охнул в голос. Божественная! Тагир!

— Вот именно, — Ирвин покрутил в лапе рюмку и отставил ее в сторону. — Полиция подозревает кого-то из воспитателей, но доказательств нет. А без них — сам понимаешь. Поэтому я дождусь, когда Веру выпишут, и увезу ее куда-нибудь подальше, с тетушками уже договорился. Тагира сегодня-завтра тоже вызовут, ты вместе с ним поезжай. И в эти дни постарайся одного не оставлять, мало ли.

Я кивнул, будучи не в силах говорить — горло перехватило. В памяти вдруг всплыл тоненький голосок: «…если мы покидаем приют до срока, то три дня до отъезда с нами забавляются все сотрудники…» и дрожь худенького тельца, прижавшегося ко мне. Как же звали того урода? Гос? Гас?

— Грас, — произнес я. Ирвин поднял голову. — Антон Грас, младший воспитатель. Я когда Тагира из приюта забирал, пришлось дать этому типу по морде за слишком длинные лапы.

— И он там до сих пор работает? — Друг заинтересовался.

— Откуда я знаю? Я там больше ни разу не был.

— Грас, говоришь? Где-то я это имя уже слышал. — Ирвин поднялся из кресла. — Съезжу я сейчас в этот приют, осмотрюсь. Всё равно пока делать нечего. А ты подумай над моими словами. И вообще, гляди за своим котенком в четыре глаза, оружие ему купи, охрану приставь или дома запри, но делай что-нибудь.

После ухода Ирвина я еще долго сидел в кресле, глядя в окно. Друг прав, надо что-то делать. Таги, Таги, такой маленький, такой беспомощный, как же уберечь тебя от этой беды. Запереть дома не получится, это однозначно. Охранник, наоборот, привлечёт внимание. Оружие… Надо забрать из сейфа «Коготь», отвести котенка в тир. Разрешение на него оформить. И заехать в оружейный, видел я там пару хитрых колец с потайными стрелками. Да, пожалуй, это вариант, хоть и не самый лучший.

Мои размышления прервал звонок комма. Звонивший представился комиссаром полиции, ведущим дело о нападении на Веру Меллер, и попросил о встрече. Ну вот и началось.

Тагир.

Веру выписали через две недели. Господин Бройс тут же увез её на побережье, по его словам, долечиваться и приходить в себя. Говорил он это с таким видом, что было ясно — подругу он от себя не отпустит. Вера только улыбалась, баюкая сломанную лапку. Надо бы сходить в Храм, помолиться за них, пусть будут счастливы. И про себя не забыть — столько всего произошло за эти две недели.