Сергей Барк - Поймай судьбу за хвост! [СИ]

— Тагир Ракеш Нарад! — гневный голос вывел меня из задумчивости.

— Да! — подскочил я как ужаленный.

— Не изволите ли прекратить витать в облаках на моей лекции, — одернула меня мадам Исс Олеандр, преподаватель истории древних культур.

Эффектная Тиффани в черной шубе, покрытой налетом искрящегося в свете люминесцентных ламп серебра, стояла, расставив лапы на ширине плеч, прожигая во мне дыру взглядом.

— Простите, — еле слышно слетело с губ на выдохе, и я подавленно прижал уши к плечам.

— Лопухи завяли! — громко фыркнул кто-то с первого ряда лекционного зала, все дружно прыснули со смеху.

— Тихо! — оборвала веселье преподаватель и, бросив напоследок предупреждающий взгляд, вернулась к теме лекции…

Я присел на самый край скамьи, на которой с самого начала сидел в одиночестве, и уставился в конспект, что, к моему прискорбию, обрывался после вступительных слов о древних народах долины Сальгур — придется просить списать у одногруппников. Эта перспектива не очень воодушевляла, учитывая, что другие коты все еще смотрели на меня с откровенным пренебрежением и насмешкой.

Я с трудом подавил чуть было не сорвавшийся вздох, но вовремя опомнившись, захлопнул поплотнее рот. Не хватало еще, чтобы меня выгнали и сообщили об этом Ракешу…

После памятного визита подлого родственника (или знакомого, я так и не понял) в наш дом, мы со Старшим больше не разговаривали. Он вскакивал рано утром и садился за свои бумаги, разбросанные по всей спальне. Затем собирал их в охапку и куда-то уносился, не считая нужным даже сообщить мне об этом и уж, конечно, не предупреждая о том, во сколько вернется. Поэтому вчера, подогревая котлеты с рисом в четвертый раз, я все-таки умудрился их подпалить, проснувшись только когда с кухни потянуло горелым.

Но я зря беспокоился. Старший приполз домой еле живой и, усевшись на кухонный стул, начал бездумно запихивать еду в рот, уставившись в пространство задумчивым взглядом. Длинные усы и заостренные кончики ушей неустанно подрагивали; иногда он замирал и даже прекращал жевать, но через минуту или дольше снова оттаивал, возвращаясь к унылому ужину без основного блюда.

Старший явно не горел желанием говорить со мной… Да и о чем? До моих слов ему нет никакого дела, а свои домашние обязанности я стараюсь исполнять прилежно. Значит, и говорить со мной совсем не обязательно…

— Элла, — подошел я к одногруппнице после занятия.

Пятнистая бурмилла перевела на меня недоуменный взгляд янтарных глаз.

— Ты не могла бы одолжить мне конспект сегодняшней лекции, — как можно тише попросил я, застенчиво стреляя взглядом вокруг и надеясь, что мы не привлекаем внимания.

Бурма недовольно вздохнула и тоже зыркнула по сторонам. Пара котов не спешила покидать своих столов, несмотря на то, что вещи были давно собраны.

— У меня почерк непонятный, — отведя глаза, ответила кошечка, — и я не все внимательно записывала.

— Ничего. Я буду рад тому, что сумею разобрать.

Просить было неудобно, особенно видя нежелание Эллы не то что давать мне переписывать конспект, но даже разговаривать.

Однако выбора не было — Элла Керси была одной из тех немногих, кто хотя бы держал свое презрение при себе и не демонстрировал его слишком явно. Возможно, причина сдержанности крылась в том, что на иерархической лестнице бурмиллы стояли одной ступенью выше сфинксов. Второй причиной того, что я обратился именно к Элле было, что кроме прилежности и ответственности во всех отношениях, кошечка являлась еще и старостой потока.

Так что я засунул самоуважение с гордостью подальше. В конце концов, Элла ничего мне не должна.

— Пожалуйста, — от всего сердца попросил я, пытаясь склонить чашу весов в свою пользу.

Сжав губы в крепкую полоску, Элла после секундного колебания сунула мне толстую тетрадь.

— Вернешь ровно в пять, — четко потребовала она. — Встретимся у главных ворот, не опаздывай, — с этими словами она поспешила вниз по лестнице.

«Хотя бы одна удача», — печально хмыкнул я, торопясь покинуть аудиторию. Нужно успеть переписать столько, сколько смогу, на следующих переменах.

Ровно в пять я стоял у ворот. Занятия закончились десять минут назад и студенты торопились покинуть территорию академии как можно быстрее, но были и такие, кто задерживался в библиотеке или подходил к преподавателям, желая задать тот или иной вопрос.

Наверное, Элла тоже имела вескую причину чтобы припоздниться. На часах было пять минут шестого, когда с боковой аллеи к воротам подошли Мартин Муртази и трое его прихлебателей. О нет, только не это!