Сергей Барк - Поймай судьбу за хвост! [СИ]

Ревность… Ревность. Конечно, я ревновал Ракеша, но никогда бы не стал кидаться на него с обвинениями лишь из-за собственных неконтролируемых желаний. Почему Старший был обо мне такого низкого мнения?

Ветер усилился. Я поднялся с постели, подошел к окну. По небу гнало тучи, похоже, идет гроза. Тяжелое темное облако скрыло на миг луну, сияние от камней погасло — и снова вспыхнуло, рассыпав по стенам и потолку разноцветные блики.

Взял браслет в лапы, повертел, любуясь искрами, погладил. На его внутренней стороне проступала едва заметная шероховатость. Надпись. Чтобы прочитать ее, пришлось зажечь верхний свет.

Перевернул браслет, вчитываясь в который уже раз.

«Прости.»

Да, Старший попросил у меня прощения. Громко, твердо, не отводя глаз, сказал, что я был прав, а он ошибался. И протянул коробочку с браслетом.

Я, конечно же, ответил, под стать ему выдерживая взгляд, что не держу на него зла, что он был в своем праве, и поблагодарил за браслет как положено. Оказывается, школьный учитель этики был прав, говоря, что когда не знаешь, что делать, вспомни правила этикета — и заставляя нас заучивать ритуальные слова и поклоны до автоматизма. Это сработало, Старший даже опешил слегка, пробурчал что-то и ушел на кухню ужинать.

А я остался. С браслетом на руке и полным раздраем в мыслях.

Одно радует — кошка в доме больше не появится.

Положил подарок обратно в коробочку, аккуратно закрыл крышку. Пусть лежит.

Ракеш.

Тагир подарок принял, и тот ему понравился — я понял это по вспышке недоверчивой радости в его глазах. Вот только он взгляд сразу отвел и поблагодарил по всем правилам этикета — надо же, и откуда только узнал их! Прежнего доверия в наших отношениях больше не чувствовалось. Ушло вместе с Ларитой.

Кстати, на следующее утро после визита в клинику во всех журналах появилось сообщение: «Звезда подиума выходит замуж за богатого наследника!» Божественная им в помощь. Надеюсь, больше мы никогда не увидимся.

Мне же предстояло решить одну крайне важную проблему. За всеми этими событиями я напрочь забыл про аттестат Тагира, и все сроки, отведенные для подачи документов абитуриентами, прошли.

Котенок же, в гордой обиде, ничего не сказал. Хотя он со мной сейчас редко разговаривает, и только по делу. «Да», «конечно», «как прикажете, Старший» — признаться, такое отношение меня задело. Однако это не повод принимать важные решения сгоряча, сам наворотил дел, сам и исправляю.

Пришлось идти на поклон к троюродной тетушке по материнской линии. Тамара Аган Леста, декан факультета искусствоведения, стерва, конечно, та еще, и ругались мы с ней в свое время много и с удовольствием, но она сейчас единственная, кто может мне помочь. Потому что все бюджетные и платные места по подходящим для Тагира специальностям уже заняты.

Тамара задержалась на десять минут. Высокая, одетая по последней моде, невероятно эффектная бенгала надменно протянула лапку для поцелуя, пригласила в свой кабинет, закрыла дверь — и сразу дала мне подзатыльник.

— За что? — воскликнул я.

— За то, что пропал на целый год, не появляешься, хоть бы матери позвонил, бесстыдник! Знаешь ведь, что переживаем за тебя! Надо же было так с отцом поругаться. Хотя… папуля твой тоже не подарок. Ладно, рассказывай, ты же не просто так пришел к старой тетке.

— Какая же ты старая, — облегченно рассмеялся я. — Ты в который раз развелась?

— В четвертый. — Она хитро мурлыкнула. — Не отвлекайся от темы, что стряслось?

Я рассказал ей все, не скрывая, от Тамары у меня тайн не было с детства. Про Лариту и ее беременность, про Тагира и про опекунство, подчеркнул его любовь к чтению, особо отметив свою недальновидность и безалаберность.

— Выпороть бы тебя, — задумчиво сказала тетушка, когда я закончил. — Взрослый кот, основатель клана, а мозги до сих пор ниже пояса. И малыша обидел. — Она вздохнула. — Судя по твоим словам, котенок интересный. И оценки у него неплохие, пришли бы сразу — попали на бюджет. А теперь только на платное.

Я облегченно выдохнул. Деньги сейчас не самая важная проблема.

— Но имей в виду, — охладила Тамара мою радость. — Поблажек я никаких твоему протеже делать не собираюсь, все зависит только от него. На платном отделении народ тот еще, в основном, светские бездельники и богатенькие младшие супруги. Выдержит — хорошо, нет — не обессудь.

— Выдержит, — уверенно сказал я. — Он в своей жизни такого навидался, что твоим студентам и в кошмарах не привидится. А если что, я буду рядом.