Сергей Барк - Серый [СИ]

Камера всё ещё работала над восстановлением жизненных функций. Оставалось недолго, когда над головой взвыли аварийные сирены, сигнальными последовательностями врубили красное освещение, заработали камеры наблюдения; охранному блоку наконец удалось разблокировать системы и запустить программу «Д» — программу чрезвычайного положения. Теперь попасть с одного уровня на другой было невозможно. Передвижение внутри уровней тоже было частичным. Исключение составлял отряд специального реагирования, уже, должно быть, прибывший к стенам тюрьмы и теперь штурмовавший неприступную крепость — им будет обеспечен неограниченный доступ.

Вызов на пульт спецкоманды поступил сразу после отключения электричества. То есть почти сразу. Задержка была минимальной и незначительной, чтобы ее заметили, и это давало ещё несколько крох драгоценного времени. Да и камеры минус десятого уровня показывали запись, а не то, что здесь происходило прямо сейчас.

Сброс давления выпустил избытки восстанавливающего газа. Замки панели щёлкнули, и та сдвинулась в сторону. Я ничего не мог разглядеть — пространство камеры всё ещё заполнял газ. Выключив фонарик, только добавлявший пятен перед глазами, я шагнул ближе, всматриваясь в глубину.

По коже пробежали мурашки, когда я оказался вплотную к камере. Выдохнул, а уже в следующий миг горло сдавила рука. Огромная лапа обхватила мою шею и с лёгкостью вздёрнула тело в воздух, едва позволяя дотягиваться до пола носками. Я, словно висельник, совершивший неудачную попытку самоубийства, пытался вытянуться настолько, чтобы почувствовать опору и перестать задыхаться, но всё было тщетно. Альфа сделал шаг вперёд, оказываясь вне стен узкой клетушки, державшей его последние двадцать лет. Газ, будто пар разогретого тела, испарился с поверхности кожи, и вот он смотрит на меня своими серыми, как сталь, глазами. Такими же безжизненными и безразличными, как металл.

Ещё немного, и я попросту вздёрнул руку, испытав вспышку радости от того, что сумел достать наушник из кармана форменного комбинезона и не уронить при этом. Сжимая ладонь, вытянул её прямо под нос альфы, но не достал даже до плеча.

Раскрыл пальцы, серый взгляд срезал в сторону. Перед глазами поплыло, я был готов сдаться, и не заметил, когда наушник исчез с ладони. А уже мигом позже в моём ухе прозвучало натужное: «Дитер? Дитер? Брат, ты там? Ответь. Где вы? Вы выбрались?».

Простые слова резали ухо, хватка слегка ослабла. Ещё миг, и я упал вниз, неудачно приземлился, сильно приложившись о пол плечом.

— Цорм? — хрипло прозвучал голос.

«Дитер!» — заголосили так, что меня оглушило.

Нужно было лучше отрегулировать громкость, но сейчас было уже поздно, хорошо хоть успел включить связь, иначе бы сдох уже наверное.

«Да, это Цорм! Твой друг, Дитер! Ты, должно быть, тормозишь сейчас по полной. Это нормально после анабиоза. Ты соберись, мы тебя ждём. Следуй за омегой, он покажет. И давай, шевелитесь там. Тюрьма на ушах и к вам прибыли гости».

Цорм говорил о группе реагирования. Значит, они уже на территории и теперь, должно быть, обследовали уровни. Я, конечно, не забыл устроить пару провокаций, установив программу, открывавшую разные блоки уровней, где содержались заключённые, но временем никогда не стоило пренебрегать. Следовало поторапливаться, если мы собирались уйти живыми.

Я поднялся и сделал шаг в сторону.

— Идём, — бросил, глядя на альфу снизу вверх и чувствуя, как от этого взгляда трясутся поджилки.

После нескольких бесконечных мгновений альфа кивнул. Я обернулся, подхватил комп и двинулся по проходу в обратном направлении. Бросив взгляд через плечо, увидел альфу. Тот с натугой управлялся с собственными конечностями. Мышцы, подготовленные слабыми электрическими разрядами в течение последних десяти часов, должны были слушаться, некоторую заторможенность и значительное усилие следовало списать на восстановление работы нервных окончаний и центральной нервной системы в целом. Скоро эффект после анабиоза должен был исчезнуть. Оставалось надеяться, что это не помешает нам свалить отсюда подальше.

Я направлялся в противоположную сторону от лифта. Уйти поверху — подняться на плюсовые и удрать по земле или воздуху было невозможно. Помимо охранных систем, с которыми я бы мог поработать, там, должно быть, сейчас развернулась преисподняя из основного персонала и вызванных спецслужб, не говоря о том, что информация о случившемся уже распространилась по всем военным участкам Грейштадта. Все были начеку, так что далеко бы мы не ушли.