Сергей Барк - Дракон. Второй шанс [СИ]

Сил было с избытком, душа требовала отмщения. Если обманщик считал дракона всего лишь куклой, то горько за это поплатится. Дракон жаждал крови.

— Извини, никаких роз, — с издёвкой произнёс Шайс, желая уколоть.

— Роз не было никогда, — ответил Алияс, зля Шайса присутствием духа. Когда дракон уткнул его носом в грязную постилку хуже любой непотребной шлюхи, тот и не собирался проливать слёзы или просить лучшей участи.

— Не знал, что ты любишь, когда тобой пользуются, — Шайс не бросил попытки унизить, растоптать. Не нуждаясь в ответе, он подставил естество к текущему входу, а затем жёстко ворвался внутрь, насаживая Алияса покуда мог.

Тот застонал, тяжело выдохнув — Шайс сумел причинить боль и остался этим доволен.

— Тебе ещё много предстоит узнать. У меня разнообразные интересы. Особенно я люблю делать это в полуформе.

Ответ Алияса застал врасплох. Когда смысл сказанного наконец дошёл до сознания Шайса, тот взревел, решив проучить эльфа раз и навсегда.

Полуформа? Шайс не поверил ни на секунду, представляя, что было бы с этим телом, если бы он обратился, пусть только наполовину.

От фантазий полетели остатки самоконтроля.

Дракон бился о подставленные ягодицы с остервенением. В ушах звенело.

Ему хотелось разорвать Светлого на части, пронзить и вылиться в рот. Сдавить, сжать, испепелить огнём. Причинить боль. Ту боль, что терзала его безнадёжностью собственного существования. Он не мыслил жизни без Алияса и в то же время знал, что им не суждено быть вместе.

И вот, когда он смирился с собственной участью, в этом жалком пристанище, там, где он собирается окончить дни, возникает Он. Как наваждение. Как призрак его так и не случившейся любви.

Шайс заталкивал естество внутрь, как умалишённый, больше не знающий ничего в мире, кроме простых и понятных телодвижений. Внизу завязался узел, грозивший разорваться в любой миг, он всё разрастался и разрастался, пока Алияс не взвыл протяжно, сжимаясь узким кольцом в удушающей хватке.

Шайса разорвало на части.

Боль и бесконечное желание лежать у чужих ног заполнили грудь, прожигая насквозь. Обугленные края продолжали расползаться во все стороны, пожирая плоть. Не владея собой, Шайс позволил телу жить собственной жизнью. Зубы засвербели от боли и единственным, что могло унять невыносимый зуд была кровь. И прежде чем подумать о своём желании, Шайс вонзил клыки в открытый загривок.

Упоение и блаженство заставили раствориться в мгновении.

Шайс не знал, когда время пустило привычный ход. Помнил только, что брал Алияса снова и снова. Не так он рисовал в воображении их первый раз, но это было давно. В другой жизни.

То, что случилось между ними, не должно было произойти, но решись кто-то отнять этот момент — и Шайс перегрыз бы смельчаку глотку.

Они лежали вдвоём на холодном полу, глядя во тьму, когда Алияс едва слышно заговорил:

— Я вернулся за тобой.

Казалось, слова давались ему непросто, и Шайс боялся слушать дальше так же сильно, как и прервать.

— Я всегда ждал от тебя знака. Знака, что тот Шайс, которого я знал, затаился где-то там, глубоко внутри. Но его всё не было. Вместо этого ты рос и превращался в нового Шайса, не обращая ни на что внимание. Не считаясь с моими надеждами и желаниями.

И я винил тебя за это. Винил, словно ты украл у меня его, — плыли слова. — Это было не так, но я не хотел мириться с истиной. Она мне не нравилась. А когда ты оттолкнул меня… Ты. Вернее, я думал что это сделал он. Он, понимаешь? Он больше не пожелал быть со мною рядом, и я решил вычеркнуть его из собственной жизни.

Тогда, на арене, я хотел причинить боль ему, а вместо этого обидел тебя. — Алияс замолчал на миг. — Но я сумел забыть его. Шайс, которого я встретил в Тихом Омуте, исчез. Я наконец похоронил его, смирился.

Он повернулся к Шайсу, кладя голову тому на грудь.

— Прости, что я и Ганеш, пытались навязать тебе не твою жизнь. Мы допустили непростительную ошибку. Обрекли тебя на чужую судьбу, выбрали не то имя.

Казалось, всё то, что пережил Шайс до этого момента, ожило и снова происходит наяву.

То, о чём говорил Алияс, он понимал, но это не обьясняло того, зачем он здесь.

— Зачем ты вернулся?

— Потому что я люблю тебя. Мне не важно, есть между нами нить или нет. Сколько я ни старался разглядеть её, так и не смог. А потом это потеряло всякое значение.

— Почему? Почему это больше не важно?

Шайс знал, верил, что они истинные, о том нашёптывал ему дракон, стоило перешагнуть порог совершеннолетия, но говорить об этом сейчас не стал. Как не стал упоминать о Борее, который наверняка нашёл способ затуманить нить перед взором Алияса.