Сергей Барк - Дракон. Второй шанс [СИ]

— Что случилось? — в ангаре появился капитан Одир. Альфа стремительно подлетел к сержанту, застёгивая на груди рубаху.

— Засада под Теордом. Должно быть, нас заметили, когда мы направлялись к катакомбам. Ждали на обратном пути. Пришлось окопаться и отстреливаться…

— Детали доложишь позже, — оборвал Одир. — Потери среди личного состава?

— Отсутствуют. — Но на лице сержанта не было радости. — Четверо ранены. Двое тяжело. Шайс не приходит в сознание со вчерашнего вечера.

Капитан мрачно кивнул, отдал распоряжения и только тут заметил омегу.

— Это ещё что за нарушения? Быстро в отсек, а то в карцер отправишься, — прикрикнул он, не желая разбираться с ерундой, но омега не пошевелился, неотрывно глядя на белое, как мел, лицо молодого альфы.

Он бы так и стоял, если бы к нему не подошёл Диерт и, схватив за руку, не потащил к выходу из ангара.

— Гинтами, пожалуйста, — тихо попросил он. — Сейчас же отправляйся спать. Поговорим завтра.

Тот заторможено кивнул и спустя несколько мгновений, побрёл по направлению к дому.

Пройдя половину пути, Гинтами вдруг встрепенулся: — «Нужно немедленно сообщить Алиясу о том, что Шайс серьёзно ранен!» — И припустил что было мочи.

Встревоженный и возбуждённый до крайней степени Гинтами ворвался в отсек и, игнорируя Старшего, подлетел к Алиясу.

— Алияс! — позвал громко — остальные прислушались. — Диерт и правда приехал. Только это… Шайс… его, кажется, ранило.

Алияс сел и вопросительно уставился на Старшего отсека, который прибежал следом за Гинтами, метая молнии.

— Я могу отправиться в больничный отсек? — спокойно спросил он, и Гинтами оставалось только восхититься чужой выдержкой.

— Э-э, — замешкался на миг сухощавый омега с грозным выражением лица. — Увы, никаких особых распоряжений не поступало, а покидать отсек после отбоя настрого запрещено.

Старший омега был твёрд и оставил возмущение Гинтами без внимания, пригрозив, что если тот продолжит вести себя подобным образом, то тотчас отправится в карцер. И завтра же, первым делом с утра Старший доложит о его возмутительном поведении в докладе.

— Всё в порядке. Не стоит поднимать столько шума. Думаю, Гинтами просто сильно распереживался из-за задержки группы, — со всем благоразумием заметил Алияс, кладя руку на плечо мальчишке до того, как тот успел раскрыть рот и усугубить положение: Старший по отсеку не мог не знать о любви Гинтами к сержанту четырнадцатого отряда и должен был понять, на что ему вежливо намекают. — Он плохо себя чувствовал целый день. Боюсь, что карцер отрицательно скажется на некрепком здоровье, — добавил Алияс, не отводя уверенного взгляда.

Омега, нависший над парочкой возмутителей спокойствия, недовольно поджал губы.

— Ещё одно, хотя бы одно замечание, — протянул он, — и отошлю в карцер на неделю. — И ты, Алияс, лучше ложись. Не думаю, что есть повод для волнений. Будь оно так, нам бы сообщили.

Алияс кивнул и мягко улыбнулся:

— Не сомневаюсь, что так оно и есть.

Утвердительно хмыкнув, Старший направился к своему месту, попутно прикрикнув на остальных, чтобы те перестали совать нос не в своё дело, а поскорее укладывались.

— Но, Алияс?.. — едва различимым шёпотом протянул Гинтами.

— Не переживай. Всё то, что я тебе сказал, в силе. С Шайсом всё будет отлично. Он крепкий орешек.

Гинтами отчётливо помнил мертвенно-бледный цвет лица молодого альфы, но не нашел, что сказать.

— Верь мне, — произнёс Алияс в ответ на напряженный взгляд Гинтами. Омега судорожно сглотнул, заподозрив, что, кроме острого обоняния, Алияс ещё владеет умением проникать в чужие мысли. — А теперь иди.

Эльф дожидался, пока все уснут: запах подсказал нужное время, и Алияс бесшумно выскользнул из постели.

Проходя мимо Гинтами, он бросил взгляд — маленький омега забылся коротким беспокойным забытьём. На него свалилось слишком многое и парнишка едва справлялся… он был так похож на драко.

Такой же простой и добрый, открытый, он совсем не умел скрывать своих чувств. У него не было другого пути, кроме как отправиться с ними.

Если он останется, его ждёт тяжелая жизнь.

Размышляя, Алияс добрался до больничного отсека. Путь туда был ему прекрасно знаком, а в остальном помог чувствительный нюх. Ощущая альф задолго до того, как они возникали в поле зрения, он благополучно избежал всех нежелательных встреч.

Последним палату, где лежал Шайс, покинул доктор — судя по шлейфу аромата, отмеченного собранностью и деловитостьстью, он направлялся на доклад к Одиру. Далеко, из кабинета капитана, чувствовалась забористая квинтэссенция запаха многих альф. Ещё сильнее ощущался коктейль из малоприятных эмоций. Похоже, разговор их ожидал долгий — тем лучше для Алияса.