Array LeeRan88 - Третий закон Мерфи [СИ]

Я схватила Вадима за руку, закинула ее себе на плечо и практически потащила его.

— Командир, брось меня! — не нашел ничего лучше, как трагически шепнуть мне на ухо Волхов.

— Дебил, пфф, — отдуваясь, пропыхтела я. — Куда я тебя брошу?! Шевели ногами.

— Я ранен, командир, беги, я их задержу, — продолжал стебаться он.

Мне же было не до смеха. Мало того, что он выше и тяжелее, так еще и преследователи идут впритык за нами, хотя периодически Волхов их отбрасывал. Я не могла определиться с причинами его веселья. То ли ему совсем не страшно и он настолько уверен в том, что ему ничего не сделают, то ли это истерика такая.

Мы довольно долго бежали (я даже не ожидала от себя, что буду способна на такой марш-бросок, да еще и тягая Волхова), пока оба совсем не выдохлись. До места силы оставалось еще минут десять в том же темпе.

Тогда я притормозила и зажала рот Вадиму, сама задерживая дыхание и прислушиваясь.

— Вроде оторвались, — через минуту неуверенно предположила я, пытаясь отдышаться.

Лес наполняли обычные звуки: шорох листьев в ветвях деревьев, далекий птичий гомон, потому что ближних мы, наверное, всех распугали; шум текущей воды.

— Пойдем, здесь недалеко должен быть ручей, передохнем, — тихо позвала я, указывая на стену кустарника, откуда доносился плеск воды.

Волхов кивнул и утер пот со лба, морщась от боли. Ноги, наверное, беспокоят. Я вспомнила его слова и испытала короткий укол вины за то, что не подумала об этом, когда мы заходили в лес. Я снова поудобнее перехватила его руку, подпирая тело Вадима сбоку, и мы стали продираться сквозь подлесок. А потом под ноги сунулся какой-то корень, и мы покатились вниз и упали в воду.

— Красота! — я рассмеялась, представляя, как мы выглядим со стороны.

Оба, чумазые и ободранные, сидели по пояс в воде. На коленке и локтях стремительно наливались синяки, и я прокляла свою привычку ходить в юбках. В прошлой жизни я из джинс не вылезала. Если мы удачно выберемся из этой истории, обещаю, сразу же пойду и накуплю себе удобной одежды. И плевать на возможное осуждение отца.

Я подняла голову, рассматривая приличную прореху в кустарнике и след на почти отвесной стене оврага, по которой мы скатились вниз. Как еще ничего себе не поломали? Русло ручья и небольшая терраса были сплошь покрыты округлыми и не очень камнями. Я с ужасом представила, что было бы, приземлись мы чуть дальше.

— Внезапно. Истерика? — подал голос Вадим, отвлекая от мыслей, и понимающе посмотрел в глаза.

— Нет, впервые здесь почувствовала, что живая, — практически не раздумывая, выпалила я и поняла, что сказала правду.

Адреналин ли в этом виновен или стрессовая ситуация, но у меня снова была цель. Мир словно взорвался цветом, обрел глубину и смысл. Пока мы удирали, не было времени задумываться об этом, но теперь я с наслаждением вдыхала лесной воздух, наполненный запахами влаги от неглубокого ручья, в котором мы сидели, травы, листьев и мха на камнях, а еще запахом пота от разгоряченных тел. Я и правда чувствовала себя живой. И тем больше был контраст с тем существованием, которое я вела практически всё время с тех пор, как попала в этот мир.

— Ты адреналиновая наркоманка? — с интересом спросил Волхов.

— Не знаю, — смутилась я. — А что?

— Нет, ничего, просто очень похоже, — заразительно улыбнулся Вадим.

Я совсем расслабилась, попыталась встать из приятной прохлады ручья и, конечно, поплатилась за это. Сзади раздался ненавистный голос оборотня:

— Вы же не думали всерьез, что можете от меня скрыться, детки? А водой что, пытались сбить со следа? — он издевательски расхохотался, наблюдая за тем, как мы подскочили и, оскальзываясь, выбрались на противоположный берег. — Глупцы!

И он бросился на Вадима, который был ближе. Волхов взмахнул рукой и резко сжал ладонь в кулак. Оборотень застыл в воздухе прямо над ручьем, недоуменно хлопая глазами.

За спиной тихо стукнулись друг о друга камешки, инстинкт самосохранения взвыл дурным голосом, заставляя дернуться в сторону. Я почти успела уклониться от удара, и толстая ветка задела меня по левому плечу, отбрасывая на камни. Дыхание перехватило от боли, а в глазах стало расплываться. В плече что-то хрустнуло, и рука повисла непослушной плетью.

Под правую руку подвернулся камень, пальцы судорожно сжались. В груди от всего: страха и боли — как будто надулся и лопнул большой горячий шар. И когда второй преследователь, которого я даже не успела как следует рассмотреть, схватил меня за больное плечо, разворачивая к себе, я стиснула зубы и врезала ему камнем по голове. Раздался влажный хруст, и мои ноги больно придавило тело поверженного противника.