Анатолий Махавкин - Черепа [litres]

– Так пошлите гонца. Пять суток до Лазарда, пять – обратно. Ну пусть какие проволочки – полмесяца делов.

– У нас нет и недели, – отрезал Джессип, мрачнея. – Время поджимает, а мятежники уже рядом. Два дня назад мы отправили голубей, но ответ не пришёл: скорее всего, птиц перехватили. Именно по этой причине вы ещё живы. У нас попросту нет выбора.

Я думал, почёсывая нос. Чесался он невероятно. А выпивки в ближайшее время не намечалось. Скверный, выходит, признак. От всего этого несло дерьмом на много лиг. Мятеж, значит.

– Кто шухер-то устроил? – спросил я и, видя округлившиеся зенки блондинчика, пояснил: – Ну, бунтует то бишь кто? И чего им надо? Может, проще деньжат людям отсыпать – и дело с концом? Жабиться в таких делах не стоит.

Скрытный граф надулся ещё больше, теперь напоминая не просто болотную жабу, а жабу, которую надули соломиной через задницу. Ежели такую бросить под колесо телеги, то она смешно хлопнет. Интересно, а граф думает хлопать или станет дальше надуваться? Зануда, топтавшийся рядом, тихо пустил газы, перебивая аромат пряных трав из-за ширмы.

– Пошёл к чертям, вонючка! – взъярился я и отпустил придурку пенделя. – Жди за дверью, книгочей пердучий.

За ширмой рассмеялись. Нет никакого сомнения, там – баба, но совсем не такая молодая, как я предполагал. Джессип не любит молоденькое мяско? Бывает всякое. Однако же, сколько ещё мы будем играть в гляделки и скрывать «страшные» тайны?

– Ну так? – принялся я рассматривать щербатые ногти, гадая, когда в следующий раз удастся попасть в руки Марты – хорошо парит, чертовка. – Подробности будут?

Что-то тихо звякнуло за ширмой, и блондинчик сорвался с места с таким видом, будто вот-вот обосрётся. Впрочем, вернулся он очень быстро, после торопливого шёпота неизвестной. Да какого она скрывается? Может, там – жуть-жутью, как та бородатая баба на ярмарке в Шамусе? Вот где с парнями наржались!

– Хорошо, – решительно заявил Джессип и разгладил пальцами поросль под носом. – Мятеж подняли первая и вторая особые роты королевской охраны. Все солдаты отлично вооружены, экипированы и подготовлены к действиям в любой обстановке. Думаю, не стоит объяснять, почему вам не желательно с ними встречаться?

– Угу, – буркнул я.

В башке всё остановилось. Нет, по отдельности куски всей этой срани выглядели понятно. Королевская охрана – элита, и в прямом столкновении они пройдут сквозь нас, как меч через дерьмо. Состоят эти элиты из сплошных графьёв да князей. Первая и вторая рота, это – ВСЯ королевская охрана, насколько мне известно. Это – по отдельности, а вместе… Что могло подвигнуть эту братву на шухер? Против кого? Кто, чёрт побери, за ширмой?

– Какого хрена им нужно? – тупо спросил я. – Нет, я понимаю, тут денег сыпать бесполезно, они и сами половину Вазерома купить могут, но чего хотят-то? Отдайте им это, а потом, как успокоятся, перережьте втихую.

Граф откинулся на спинку кресла, и давешняя ворона, занявшая наблюдательный пункт на окне, сочувственно уставилась на дворянчика. Впрочем, тот, массируя виски холёными длинными пальцами, выглядел реально измотанным.

– Мятежникам необходим один человек, – тихо сказал Джессип и невесело улыбнулся. – К сожалению, выполнить именно это требование никак не возможно. Более того, этого человека необходимо увезти отсюда как можно дальше.

– Ага, к северной окрестности Шарпа… – протянул я и с хрустом размял шею. – Ближе ну никак! Ладно, последний вопрос перед соитием, как говорила одна моя знакомая: кого охраняем-то? Что у тебя за цаца за ширмочкой?

На физиономии собеседника отразилось благоговейное негодование, точно я, подобно Зануде, пёрднул на ритуальном восхвалении Двенадцати спутников. Казалось, блондинчик ищет, чем запустить в богохульное порождение преисподней, но никак не может найти подходящий по смертоносности предмет.

– Да как ты смеешь! – начал он, задыхаясь, и привстал, хватаясь за кинжал.

Я спокойно смотрел на этот, уже почти дохлый кусок мяса, но тут тихий голос остановил смертоубийство:

– Джее, остынь. Ну что же, господин Крест, пришло время познакомиться.

– Нежданчик, – ошарашенно буркнул я и медленно опустился на колени.

Псих стоял и задумчиво рассматривал лепёшку коровьего навоза. Может, его заинтересовали переливы цвета в дерьме, как одного моего знакомого мазилу, а может, отпечаток чьей-то босой подошвы. Дураки верят: если вляпаться в говно, то привалит куча денег. Стало быть, сегодня кому-то крупно подфартило.