Анатолий Махавкин - Черепа [litres]

Мы сели за столиком, который между стенок. Отсюда я видел только центр трактира с парой высоких светильников и кусок большого стола, где о чём-то тёрли двое мужиков явно купеческого вида. Слышалась мандолина и пара дудок. Душевно шпилили. Я как подопью, кидаю лабухам монету-другую. Особливо когда они начинают про одинокого волка или ватагу каторжан. Аж на слезу прошибает.

– А тут ничего, – сказала Хлоя и сделала глоток воды из стакана. Ага, тут даже взаправдашняя стеклянная посуда имеется. – Честно. Крест, мне давно не приходилось вот так, без всяких протоколов сидеть в простом ресторане, рядом с простыми людьми. Подумать только, чтобы это произошло, потребовалось… В общем, то, что произошло.

Я потянул кружку вина и подумал, что мне тоже ни в жизнь не доводилось сидеть в кабаке с королевой. Но ничего такого особого делать не хотелось. Может, из-за сраной печати. А может, потому, что я ощущал задницей близкие неприятности. Ну вот натурально. Очень близкие. Где-то прям за дверями кабака.

Когда меня такое накрывает, то начинает реально чудиться, типа кругом – одни враги. И разносчицы психуют, и народу в кабаке как-то маловато, как для вечера, и шлюх почти не видать. А Леры, моей любимицы, точно нет.

– Крест, с тобой всё в порядке? – спросила Хлоя, продолжая делать крошечные глотки из стакана. – Вид у тебя такой, будто кто-то колет шилом в одно место.

– Сам не пойму, – честно признался я и выглянул из-за стенки нашего «домика». Да нет, вроде всё спокойно: сидят, жрут, поют – всё, как обычно. – Вот точно такая хрень была, когда нас повязали в четвёртый раз, за одного подрезанного купчишку. Так мы же его даже не до смерти, а так – припугнуть!

– Ты же вроде упоминал, что у вас не банда, а отряд? – Хлоя улыбалась. – А тут чисто бандитское дело.

– А! Эт ещё до «Черепов» приключилось, – махнул я рукой и хорошенько хлебнул вина. Беспокойство не проходило. – Жисть помотала знаешь как? А откель тебе-то знать? Мы ж на шёлковых простынях в детстве не спали.

– Сильно переживаешь из-за этого?

Кажется, королева издевалась, но мне было не до того. Как раз раздатчица, тощая высохшая девка непонятного возраста, приволокла здоровенный поднос с едой. Кучерявый всегда набирает в разносчицы жутких уродищ, чтобы даже у самых упитых в башку никаких вольностей не пришло. Удовольствия должны идти отдельно, как базарит Кучерявый.

– Хозяина позови, – сказал я, а тощая уставилась на меня так, словно я ей замуж предложил выйти. – Кучерявого, грю, зови сюда. Скажешь, Крест позвал.

И ещё чёртово мясо оказалось непропечённым! Да что же такое! Всегда нормально готовили, а сегодня всё один к одному.

Кучерявый шёл медленно, тяжело передвигая ноги, и всё косился в сторону входа. Да, именно туда, откуда мой зад чуял неприятности. Я расстегнул куртку и провёл пальцем по рукоятям ножей. Это реально успокаивало.

– Садись, дружище Кучерявый, – сказал я и от души плюхнул вина в кружку.

Хозяин переминался с ноги на ногу. По багровой лысине скользили огромные мутные капли.

– Садись, садись, дружище, чувствуй себя, как дома.

Я собирался расспросить старого знакомого о незнакомцах, шастающих по Шамусу. Не всегда приезжающие сразу идут в бордель или селятся в постоялых дворах, а вот пожрать нужно каждому. И если это именно те, от кого прячется её величие, то выберут они или «Золотую подкову», или «Косую звезду» – самые приличные кабаки в городе. И кому, как не владельцам трактиров, знать последние новости о вновь прибывших?

– К-крест… – Кучерявый начал заикаться. Перебрал или как?

Грохнула входная дверь, и в кабаке наступила полная тишина. Из-за чёртовой стенки я ни хрена не видел, но, судя по звуку шагов, внутрь ввалилось рыл десять. Да, именно столько. Хлоя сидела напротив и могла видеть вошедших, но королева не казалась испуганной, а лишь сильно удивлённой. Так, если бы увидела кого-то знакомого.

– Он здесь, – плямкнул белыми губами Кучерявый и ткнул толстым пальцем в меня.

Я высунул башку и сразу всё понял. Но легче от этого ни хрена не стало. Ну вот ничуть!

У входной двери стоял граф Бахтолм, а с ним – десяток арбалетчиков. У всех здоровенные такие штуки, болт из которых прошибает любой доспех. И все стрелялки смотрят своими острыми глазками аккурат в нашу сторону. Жирный ублюдок Бахтолм расплылся в широкой улыбке и сморкнулся. На радостях, видать.

– Г-господин, – дрожащим голосом начал Кучерявый и попытался сделать шаг назад.