Юлия Риа - Я, капибара и божественный тотализатор

— Потому что э-э… по легенде э-э… цвет символизирует…

Плохо, когда не знаешь да еще и забудешь! Я на госах так не напрягалась, как сейчас!

— … перемены, которые случились с… э-э…

Каперс начал недовольно притопывать лапой.

Что это значит? Ответ неверный? Черт! Можно мне помощь зала?

— В чем дело? — перебил он. — О чем ты думаешь?

— Об Альторе.

— Арина, — мне достался выразительный взгляд, — я не упоминал никакого Альтора. Тут вообще никто с таким именем не живет. Причем уже лет так триста.

Упс!

— Так о чем ты думаешь? О кайатире, что ли, беспокоишься? Не стоит. Она в безопасности. Ты сделала для нее то, чего никто не стал бы делать.

— Это ты сделал.

В горле встал ком. Каперс ведь действительно защитил не только меня, но и ее. Довел. Уберег.

— Не смеши! Ради нее я бы даже не пошевелился.

— Но тогда почему?

— Ради тебя. Тебе было важно помочь ей. Лично я до сих пор не понимаю причин для подобной заботы, но ты попросила, и я помог.

Ком в горле раздулся, словно иглобрюх. Я с трудом могла сделать полноценный вдох.

— Давай уже закончим осмотр города и продолжим путь. До моста осталось всего ничего.

Колени подогнулись. Пришлось спешно выравнивать равновесие, чтобы только не клюнуть носом землю. Каперс фыркнул. Что-то еле слышно проворчал и продолжил деловито вышагивать впереди. Забавный. И лапки-столбики забавные. И попа эта круглая.

В памяти всплыло, как он точно так же вышагивал, когда вел меня в кардарв — в безопасное место. Будто заново я услышала надменное фырканье, когда Каперс отказался от еды после Райгеновских гор, чтобы мне досталось больше. Вновь почувствовала тяжелую голову, упирающуюся мне в колено; услышала полный беспокойства голос — там, в Гайвимаре, когда Каперс не нашел меня в комнате. Вспомнила, как он испугался, стоило мне закричать на болотах, и какой у него при этом был взволнованный вид.

— Кап, подожди, — прошептала я одними губами.

Он не услышал.

— Каперс, стой!

Сомнения исчезли. Я знала, как поступить. Всегда знала. Только почему-то позволила внутренним страхам ненадолго взять верх.

— Чего? — он обернулся и непонимающе уставился на меня.

— Давай завершим экскурсию сейчас? Я готова выйти из Ритберга.

— Пф, очень за тебя рад. А я не готов повернуть в полуметре от финиша. Мы почти досмотрели достопримечательности. Мост — последняя.

— Плевать! Не люблю мосты. Пошли обратно!

Неважно, как это выглядит со стороны. Пусть я кажусь капризным ребенком — пусть! Я сберегу Каперса.

— Ты, Арина, конечно, чудная. Но сейчас твое поведение вообще ни в какие рамки не вписывается. Пошли.

— Нет!

— Как знаешь.

Недовольно дернув ухом, Каперс зашагал к мосту.

— А ну стоять!

Я кинулась, попыталась поймать хранителя. Но тот ловко отскочил. И будто назло бегом преодолел оставшиеся метры.

— Ха! Не поймала! — оскалился он, уходя все дальше.

— Да стой же ты, дурень! Река опасна, в ней…

Договорить я не успела.

Огромная волна возникла будто из ниоткуда и накрыла мост. Мутная вода хлынула на улицы, в нос забился запах ила. Отовсюду зазвучали крики, визги. Началась беготня.

— Ка-а-аперс!

Я кинулась к нему, но кто-то схватил меня за плечо.

— Участница, нельзя! Там опасно!

Да что ты говоришь?!

— Отпусти! — я дернулась, вырываясь из хватки. — Да отпусти же!

Вода с шумом уходила, стекала пенистыми ручейками обратно в реку. Сначала показались перила, потом каменные балясины, затем и сам мост. Пустой, черт бы его побрал!

— Каперс!

Я добежала до того места, где в последний раз видела хранителя. Огляделась испуганно. Кинулась к ограждению.

— Каперс!

Проклятье! Ну где же ты?

Капибары ведь умеют плавать? Конечно умеют! А хранители вообще живучие. Не могло какое-то цунами причинить вред Каперсу. Это ведь… Каперс! Давай, мой хороший, покажись. Не смей помирать так нелепо!

Я скинула рюкзак и сиганула с моста. Вода больно ударила по ушам, забилась в нос.

— Фиарин, не надо! — закричала я, всплывая и отплевываясь. — Не трогай его, пожалуйста! Фиари-ин!

Недавние страхи, собственная безопасность — все вдруг стерлось из мыслей. Главным осталось дозваться иномирной русалки. Не позволить свершиться непоправимому. Я ныряла снова и снова, слепо шарила пальцами в мутной воде. Захлебывалась и била руками.

— Ка-аперс! — мой голос совсем охрип. — Ка-а-аперс!

Мышцы сводило от холода, сердце сжималось от страха. Это моя вина. Моя!