Дмитрий Хмурый - Новые земли

Это были не побитые рабыни, которых я видел в замке, а вполне презентабельного вида девушки в опрятной одежде.

- Приготовьте нам, с Милордом Шмидтом закуски и бутылочку виски! – сказал Киндлон служанкам.

- Не нужно, девушки. Мы здесь ненадолго. Так, Дрог, а покажи-ка мне своё хранилище, где у тебя все ценности. Моё-то ты видел…

- Послушайте, Милорд, вы уже переходите все границы! – потея, заговорил толстяк – Я уйду отсюда и пожалуюсь графу, тогда…

«Ох, седобородый, как же он меня бесит…»

Снял с пояса кинжал и резким взмахом отрезал баронету ухо, не дав ему договорить.

- Поверь мне, говорящий орк, рано или поздно ты от меня уйдёшь. – я поднял с пола ухо и поднёс к лицу верещавшего баронета – Вот такими маленькими кусочками сбегать от меня будешь. Спать мне сегодня что-то не хочется, а занятие найти нужно. Займусь-ка я тобой, поросёночек!

- Нет, нет, молю, не нужно! – громко вопил жирдяй – я всё сделаю…

От воплей Киндлона служанки с визгом разбежались. На эту общую визгливую какофонию прибежали трое солдат.

Разбираться и что-либо разъяснять не стал. Бегущего впереди вырубил ударом ноги с разворота в голову. К сожалению, я перестарался, так как раздавшийся хруст позвоночника оповестил всех, что парень не жилец, хоть я этого и не хотел. В двух других солдат полетели ледяные глыбы, ударив обоим в грудь и лишив сознания.

- Слушай, барон, – сказал Дайдор – а ты понимаешь, что это твоё баронство и твои люди?

- На данный момент они его люди. – ткнул пальцем в молящего пощады толстяка – Но я действительно перестарался. Убивать никого не планировал.

Баронета я пинками загнал в его же хранилище, которое располагалось в подвале.

Как и в предыдущий раз, сразу же после открытия двери забрал у толстяка ключи, а его самого вырубил ударом локтя в затылок.

Осмотрелся в хранилище.

Дорогие на вид картины, несколько бархатных мешочков с драгоценными камнями, несколько тугих мешочков с золотыми и серебряными монетами, разные золотые канделябры, статуэтки и прочие украшения.

Также здесь находился деревянный резной шкаф с кучей свитков.

- Ну, примерно вот здесь и находится всё состояние баронства. – огласил свои мысли.

- Да уж… – ответил Дайдор, осматриваясь выпученными глазами.

…

Киндлона я тихо прирезал, не приводя в сознание. Труп оставил в хранилище. Правда, сразу после сделанного пожалел об этом. Эффективнее и эффектнее было казнить камерария публично, обвинив перед народом во всех бедах. Но к сожалению, подумал я об этом слишком поздно.

Почему сразу убил баронета?

Да всё просто. Если его оставить в живых, он ОБЯЗАТЕЛЬНО создаст очень много проблем. А новых проблем мне не нужно, я ещё ни одну текущую не решил.

Это жестоко? Конечно!

Жестоко даже по меркам этого мира, однако, с того момента, как я сюда попал, ко мне тоже все относились не менее жестоко.

Время идёт, срок миссии тоже, а я стою на месте, потому что все мои планы и прогнозы были спутаны этим жирным ублюдком, разорившим все территории и набившим свои карманы. А помимо миссии от Системы у меня ещё и своих планов, как у помеси Цезаря с Наполеоном! В общем, помимо опасений из-за проблем, которые мог создать Киндлон, при его убийстве во мне говорила больше злость на этого человека, чем рассудительность.

Из поместья баронета я выгнал абсолютно всех, разогнав слуг по соседним постройкам.

Позвал стражников, которые сначала растерялись, не понимая, что происходит. Но после того как я представился, сразу уяснили, с кем имеют дело. Всё-таки о моём приезде как минимум солдаты были наслышаны.

Выставив стражников у всех входов в главное здание, дал указание до моего распоряжения никого не впускать. Смену стражи запретил, приказав нападать даже на своих сослуживцев, если они придут и попытаются сменить караул на постах или попасть в поместье. Любые изменения разрешил только в присутствии меня или Дайдора.

«Да уж, теперь точно предстоит много работы».

…

Был почти полдень.

Дайдора я отправил командовать отрядом стражи, который телегами с большой охраной осуществлял перевозку содержимого хранилища Киндлона в мою казну. Кроме непосредственно хранилища было приказано вынести из поместья всё, что можно унести, вне зависимости от того, представляет это ценность или нет.

Параллельно при разгрузке всего в мою казну, была организована тотальная инвентаризация.

Из имения толстяка прибыло пятьсот золотых, десять тысяч серебряных, и ещё около восьми сотен медных монет, мелочь баронет не хранил.