Дмитрий Хмурый - Новые земли

За это время мы заезжали в три деревни, пополняя запасы.

Вечером пятого дня наконец-то выехали на торговый тракт. Он представлял собой простую, но довольно-таки просторную, метров пять шириной, грунтовую дорогу. Однако, сразу бросалось в глаза, что она хорошо накатана телегами.

За время пути несколько раз обвинил самого себя в сволочизме, ведь почти не вспоминал про Амалию. А когда вспоминал, то это было как-то странно. Оставалось чувство утраты друга, а также в груди щемило из-за осознания, что я виновник смерти этой прекрасной девушки, но… сильных душевных терзаний у меня не возникало, лишь грусть.

На торговом пути привал устраивать не стали. Дайдор сказал, что тут довольно часто размещены трактиры, поэтому решили отдохнуть в нормальных условиях.

Действительно, хоть и по темноте, но через несколько часов пути у дороги встретилось соответствующее заведение. Чем-то оно напоминало стоянки для дальнобойщиков: грязненькое двухэтажное деревянное заведение, на первом этаже которого располагался кабак, а на втором десяток комнат для отдыха. Рядом со зданием была большая расчищенная поляна для парковки телег, заставленная почти наполовину. Перед поляной была покосившаяся конюшня.

Мы остановились в этом трактире.

Отдали лошадей мальчишке-конюху, чтобы он их почистил, напоил, накормил и устроил спать в загоне. Свою поклажу взяли в руки и разместились в номерах.

Хлоя была сильно возмущена тем, что не помог тащить сумки, которые она нагрузила на свою лошадь. От меня атаманша получила ответ, что я был против брать с собой лишнее барахло, поэтому послал рыжую разбираться со своими вещами самостоятельно.

За четыре номера с завтраком я заплатил по девять медяков за каждого, а также по два медяка за лошадь. Всего сорок восемь монет. От заплаченной мной суммы Хлоя рассмеялась, заявив, что меня обжулили, как лоха.

Дайдор взял у меня денег, потому что его накопления остались в замке, и той же ночью упился в кабаке, придя на завтрак с жутким похмельем и отвратительным перегаром от какой-то неведомой сивухи.

Когда я заставил гнома отсесть за другой столик, он обиделся, но и мне нюхать его зловонное дыхание не хотелось.

После ещё двух дней пути мы, наконец, добрались до поворота в сторону бывшего баронства Горни, а ныне моего баронства Шмидт.

Через половину дня верхом по разбитой дороге, при переходе старого, но добротного каменного моста через речку, из кустов вышли пять вооружённых мужиков потрёпанного вида.

- Эй вы! Проход по мосту платный: или платите, или перебирайтесь вплавь!

- Хм, у меня прямо дежавю… Хлоя, а скажи мне, кто у кого из вас идею спёр? Они у тебя, или ты у них?

- Эй, не надо наговаривать! Это распространённая тактика. – возмутилась рыжая.

- Да ладно, серьёзно?

- Ну да, на мосту проще нападать, ведь могут подойти только с одного направления и не смогут обойти тебя.

- Понятно.

Я спешился и не торопясь направился в сторону очередны́х неудачников.

Один из них целился в меня из дрянного лука, другой – из не менее дрянного арбалета. Двое стоявших посреди дороги были в доспехах не по размеру. Вооружены они были полуторными мечами и небольшими деревянными щитами. Пятый мужик стоял с копьём, без какой-либо брони.

- Значит, так! – громко сказал, продолжая идти по мосту. – Я сейчас считаю до трёх и за это время вы, уроды, пропадаете из моего поля зрения. После того как произнесу «три», убью всех, кого увижу.

- А здоровья хватит, пацан? Нас тут, вообще-то, пятеро! – крикнул мне крупный обладатель немаленького пуза, вооружённый мечом. Он встал в боевую стойку, прикрыв корпус щитом и держа меч наизготове.

- ОДИН.

Продолжал идти, не вынимая своего оружия.

- ДВА.

Подошёл ещё ближе.

Расстояние до пузатого было около десяти метров, для меня – самое то.

- Ну, я предупреждал. ТРИ!

- Стреляйте в этого идиота!

В меня полетели стрела от лука и арбалетный болт.

От стрелы уклонился, чуть наклонив голову в сторону, а арбалетный снаряд поймал рукой.

Мгновенный рывок, и я с силой вогнал пойманный болт глубоко в глаз здоровяку.

Прыгнул в сторону второго мужика с мечом. Пока летел к нему, вынул из наруча кинжал и метнул в грудь грабителю, вооружённому копьём. Приблизился к выбранной жертве, схватил его за голову двумя руками и резким рывком развернул ему голову на сто восемьдесят градусов, огласив округу отчётливо слышным хрустом.

Оставшиеся двое были сильно перепуганы. Арбалетчик трясущимися руками пытался зарядить новый болт, а лучник просто уставился на меня непонимающим взглядом.