Jeniak - Реал?

- Можно узнать, ты давно в деле крутишься? - Получив утвердительный кивок на вопрос, я оскалился, - Молодой человек, потрудись говорить вслух, я слеп и не вижу твоих кивков. Так вот, сейчас ты пойдёшь к себе в контору, подойдёшь к старшему, не знаю, как вы его там зовёте, директор, хозяин или кто он там у вас, и спросишь его три вещи: Что такое общественный фонд "Дыхание Жизни"? Кто его учредитель? И кто такой Алексей Георгиевич Смолин. После чего спросишь его, как тебе лучше поступить в сложившейся ситуации. Хорошо?

- Хорошо. Я обязательно уточню эти вещи. - Сглотнул, ощутив, что ситуация явно идёт не по ожидаемому плану, напрягся юрист. Что ж, сложно ожидать, что слепой, брошенный муж может оказаться способным дать сдачи, тем более, если он живёт у чёрта на рогах, в полуодичавшем садоводческом товариществе, в крохотной хибарке, наедине с собакой. Впрочем, подготовься он получше и пробей хотя бы круг знакомств оппонента, не попал бы в такую нелепую ситуацию, как голословные угрозы.

- До свидания. - Дождавшись в молчании, пока "гость" окажется на пороге на улицу, громко сказал я, чем заставил его сбиться и замереть.

- Да. И Вам, до свидания. - Всё же нашёл в себе силы проявить вежливость выбитый из колеи человек.

- Видишь, какая сучка оказывается наша бывшая? - Обняв в ладони морду собаки, в глаза спросил я её.

Тот паршивый день разгладился только вечером, когда домой вернулась сияющая счастьем Валерия. Словно луч солнца в моём мире тьмы, она ворвалась в дом и полным восторга голосом стала рассказывать, как это здорово сесть за руль, как чудесно урчит мотор, какие все классные водители. Короче, она просто светилась, и даже мой ироничный вопрос о том, выезжала ли она вообще с тренировочной площадки сегодня, её ни капли не смутил.

- Неа. - Было мимоходом брошено мне в ответ, после чего она, игнорируя логику, продолжила рассказывать, как же это здорово - водить машину.

А на следующий день нам позвонил Павел Филиппович и сообщил, что наш "маг" продолжил своё грязное дело. Было найдено ещё одно тело, приколоченое к полу со вспоротым животом.

- На фоне этого мне дали добро привлечь стороннего специалиста к поимке и своего рода карт бланш на отлов. - Закончил он историю, после чего, помолчав мгновение, добавил, что сопровождающим нам будет выделен знакомый сержант, Семён.

- А других вариантов нет? - Попытался возмутиться я, прекрасно понимая, что от соглядатая как такового отказаться мне не удастся, а вот заменить его на что-то более позитивно настроенное к себе шанс был.

- Нет. Это хороший вариант. - Отрезал опер. - Не хмурьтесь, я понимаю, что он настроен критично к Вам, но поймите и Вы меня, это даже хорошо. Не могу же я доверить Вас человеку, что будет с восторгом смотреть Вам в клювик? - Вынужденно приняв его довод, я кивнул головой. - Что-то ещё?

- Да. Мне придётся время от времени брать с мест происшествий те или иные предметы. Не будет ли это проблемой?

- Улики? - Попытался уточнить полицейский.

- Не обязательно. Возможно просто сторонний мусор, осколки, а может и улики.

- Улики надо будет посмотреть, но даже если и можно будет, то только под опись и не более чем на сутки. - Подумав немного, согласился Игорский.

А со следующего утра начался марафон. Каждый день мы куда-то ехали, что-то смотрели, искали, а главное находили, затем вновь куда-то ехали и что-то искали. Видимо, хорошо проскипидаренный, сержант к нам не лез, притворяясь хмурой мумией за рулём, вовремя демонстрируя документ, проводя нас к месту ЧП и свидетельствуя, что и где мы подбираем. Не думаю, что кому-то что-то даст знание того, что я то и дело целенаправленно иду к какому-то предмету, аккуратно подбираю его в пакетик и уношу с собой. По первости мент, а по другому назвать избыточно серьезную рожу молодого парня я не мог, пытался меня одёргивать, вот только аргументированно объяснить на кой хер ему в его расследовании может понадобиться придорожный камень, осколок штукатурки, оплавленное стекло или обгоревшая собачья игрушка он не мог, а потому вскоре сдался и больше не лез.

На самом деле, если абстрагироваться и посмотреть со стороны, можно было бы на самом деле согласиться с получившимся из меня образом не то ворона, не то грифа-падальщика. Получая по телефону адрес очередного места происшествия, я словно голодный трупоед бросал свои дела, садился "на крыло" и мчался к месту чужой трагедии, где выбирал себе жёрдочку поудобнее и какое-то время просто стоял, наблюдая за действом, как за спектаклем. Дождавшись чего-то, я срывался к любопытному месту, где, словно сорока, заметив блестяшку, подбирал что-то и, потеряв интерес, отправлялся по своим делам.