Наталья Жильцова - Марья-Царевна

И было вознамерилась уже затребовать, чтобы посох опустил меня вниз, но не успела.

— Царевна! — донесся зов Скелетона. — Там, докладуют, царь Кощей пожаловал!

Я аж подпрыгнула, как застигнутый родителями на хулиганской выходке подросток.

— Чего это он? — пробормотала, поспешив обратно к лестнице. — Свадьба только завтра, не ждала я его так рано.

— Видимо, всерьез расстроился, что ты блюдце игнорируешь, — предположил Яр. — Испугался, что и впрямь Карачуна взамест него посаженым отцом возьмешь, и решил заранее приехать.

— Вот ведь… ладно. Слушать меня: о найденном молчать, — приказала я. — Лестницу на эти этажи перекрыть, веревками перетянуть и табличку повесить с надписью: «Опасно! Вероятность обрушения, идет реконструкция…»

— Рекостру… чего, царевна? — недоуменно перебил Скелетон.

— Ремонт! Не влезать — убьет! — рыкнула я. — И пару упырей пострашнее на охрану поставь. Чтоб точно было понятно, что убьют, и никто сюда не сунулся. Исполнять незамедлительно! А я побежала отца встречать.

Кощей, как оказалось, прибыл не один. Рядом с гордо возвышающимся Вещим Конем парила здоровая ступа, из которой на чисто выметенный двор выбралась Баба яга. В руках бабушка бережно несла длинный сверток, обернутый куском легкой ткани, судя по пробегающим сполохам, пропитанной сохранной магией.

— Ну, здравствуй, Марья, — спешиваясь, сурово поприветствовал меня отец. — Хоть и не хотел я за дерзость твою приезжать сюда, да все же дочь ты мне!

«Ага, не хотел он, — съязвила я про себя. — Да у меня тарелка раскалилась и яблоко чуть не спеклось, пока папочка пытался дозвониться и доказать недопустимость лишения его родительских прав».

— Вот, — кивнув на сверток в руках Яги, торжественно произнес Кощей. — Пусть ты и непокорная дочь, но отец в трудную минуту все ж не оставит…

— Потом речи толкать будешь, скаред старый! — воинственно перебила родителя бабуля. — Дел еще невпроворот. Завтра свадьба, а тут, гляжу, и не готово толком ничего.

Подойдя, Яга вручила мне в руки сверток с ворчливым напутствием.

— Идем мерять. Может, еще подгонять придется.

Хм? Это одежда, что ли? Наряд невесты? Очень кстати! У меня-то нарядов не имелось, поэтому даже мелькала мысль за свадебным платьем в свой мир сбегать.

Когда мы спустились на пару уровней ниже к моей наспех оборудованной спальне, даже отец впечатлился общей разрухой и пробормотал что-то невнятное, но явно ругательное. Сколоченная из грубых досок кровать, антикварный дракенморский колченогий табурет и мутное ростовое зеркало мало подходили для обители царевны. Так что желание прямо сейчас похвастаться найденным богатством я меркантильно отложила. Пусть сначала окончательно проникнется бедственным положением дочери, поможет чем сможет, да побольше, а уж потом как-нибудь и золото змеедраконово покажу. Когда буду уверена, что он свою долю не затребует.

Положив сверток на кровать, я откинула ткань и замерла в восхищении. Передо мной лежало удивительной красоты платье из красного переливающегося шелка. Изящные рукава и округлый вырез расшиты красными рубинами, на груди и по подолу шла золотая обережная вышивка, а в разрезах верхнего платья виднелась золотистая нижняя юбка. Ко всему этому прилагался переливающийся драгоценными камнями венец. И, главное, нигде не было видно ни одной черепушки!

Я зачарованно вздохнула. Руки сами потянулись погладить это великолепие.

— Свадебный наряд Марьи Моревны, матери твоей. — Голос бабули подействовал отрезвляюще. — Надевай.

Дважды просить было не нужно. Скользнув за шкаф-ширму, я быстро переоделась. Прохладный шелк легко скользнул по телу, а затем я ощутила, как тонкая шнуровка на спине сама собой затягивается.

Расправив все складки, я вышла из-за ширмы и шагнула к зеркалу. На мне наряд смотрелся еще лучше. Это был не бесформенный сарафан, а подчеркивающее все достоинства фигуры платье, струящееся до самого пола. И подшивать ничего не требовалось — платье сидело как влитое.

— Ишь ты, столько лет прошло, а магия все действует, — хмыкнув, Баба-яга водрузила на мою голову венец и отошла на пару шагов, любуясь.

— Магия? — рассеянно спросила я, не в силах отвести взгляда от красавицы в отражении и не веря, что она это действительно я.

— Для всякого, кто на тебя в этом платье смотрит, ты во сто раз краше кажешься, — пояснила она. — Да-а, непросто придется Белому Князю!

— Ох, видела бы мать, — умилился и Кощей. — Платье береги! Оно больших денег стоит!