Ирина Эльба - Ледяной трон

— Очень любезно с твоей стороны, — поморщилась я, но все-таки покинула комнату.

— Я сегодня вообще сама любезность, — недовольно пробормотал разведчик, шагая чуть впереди меня.

Я же с некоторой настороженностью следовала за ним, в любой момент ожидая удара. Ох, трил Лаель, удружили вы мне с утра! Ясно, конечно, что вы понятия не имеете о наших с Лареном отношениях, но все же…

— Хватит сверлить меня взглядом. Все свои претензии я уже высказал в академии. Если не будешь нарываться сам, я тебя не трону.

— Стоит ли напоминать, что именно ты нападал первым?

— Вот видишь, ты опять нарываешься, — как бы между прочим заметил рыжий, бросая на меня через плечо многозначительный взгляд.

— То есть для тебя существует только два мнения — твое и неправильное.

— А с виду и не скажешь, что ты умный мальчик.

— Слушай, давай ты молча проводишь меня к учителю, а в дальнейшем просто постараемся не пересекаться?

— С удовольствием, — раздраженно отозвался лайр и зашагал быстрее.

О том, что я меньше всего хотела бы доставлять ему удовольствие, решила деликатно промолчать. С учетом нашей разницы в росте и ширине шага, мне приходилось практически бежать за ал Таном, но я не жаловалась. Чем скорее избавлюсь от его рыжей светлости, тем целее будут мои нервы. Тем более, если мне не изменяет память, до трапезной остался всего один поворот. Неожиданно Ларен остановился и повернулся ко мне. Взгляд лайра оказался непривычно серьезным и тяжелым, утратив привычную насмешку и превосходство.

— Знаю, ты не поверишь, но мне искренне жаль твоего брата. Наймин был хорошим лайром и верным соратником. Надеюсь, Лихар благосклонно приняла его душу.

— Спасибо, — только и смогла вымолвить я, прикрывая глаза.

Боль… Врут те, кто говорит, что со временем она проходит. Она не уйдет никогда. Всегда будет тенью скользить за нами, ожидая подходящего момента, чтобы напасть и затянуть в пучину отчаяния.

Ее любимое время — ночь. Миг, когда краски мира гаснут, погружаясь в непроглядную тьму. Именно тогда наружу начинают вылезать самые тяжелые мысли и… воспоминания. Счастливые моменты прошлого, где все, кого ты любишь, рядом. Чудесные видения, прокручивая которые ты понимаешь — счастье было так близко, а ты его не сберег. Мечтал о большем, хотел всего и сразу и упустил самое ценное — родных. Тогда на смену сладким грезам приходят мысли — «А что, если бы…».

Что, если бы ты чуть раньше заметил, что с родным братом что-то не так? Что, если бы остановился, всего на миг отвлекся от своих проблем и уделил внимание тому, кто всегда тебя поддерживал? Спросил, в чем дело… Утешил… Уберег… Если бы?

Если бы…

Но тьма безмолвна и беспощадна, и остается только беззвучно рыдать в подушку в надежде, что тяжесть в груди действительно когда-нибудь рассосется. Пусть через десять лет, через двадцать, но ты все-таки сможешь без боли вспоминать дорогое лицо. Без слез слышать любимое имя и надеяться, что там, в чертогах богини Лихар, вы когда-нибудь встретитесь вновь. Поделитесь друг с другом всем, что произошло за время разлуки. Обниметесь крепко-крепко и шепнете сокровенное: «Я так скучала!» А в ответ услышите заветное: «Я тоже…» И снова по щекам будут бежать слезы, только на этот раз — радости.

Так, может, время действительно лечит? Превращается в стремительную реку и за один миг проносит тебя через всю жизнь, чтобы там, на самом краю водопада, наконец-то позволить снова увидеть тех, кого любил и потерял…

— Прости, — раздался голос над головой, и на плечи легли мужские руки, чуть сжимая в жесте поддержки.

— Не надо, так только хуже.

До боли сжав руки в кулаки, я сделала шаг назад, разрывая контакт, а затем поспешила в трапезную, на ходу вынимая из кармашка камзола капсулу.

На то, чтобы она подействовала, хватило десяти ударов сердца, так что к столу, за которым уже сидела большая часть придворных, я подходила с высоко поднятой головой и каменным выражением лица. Единственными недостатками успокоительного были легкое головокружение да рассеянное внимание. Впрочем, за время завтрака они должны пройти, оставляя лишь холодный расчет.

Поздоровавшись со знакомыми и обменявшись ничего не значащими фразами, я заняла свое место рядом с трилом Лаелем. Сегодня столы в зале располагались так, чтобы рассадить придворных в соответствии с их положением. За нашим — центральным — сидели исключительно милиаты ближайшей очереди наследования трона и самые доверенные лица, такие как архимаг. Справа от нас сидели министры, а слева — знатные придворные, служившие, скорее, антуражем. Трил Гибор непонятно как оказался среди министров и военных. Впрочем, сегодня лайр не обращал на меня внимания, пребывая в странном напряжении. Но мне это было только на руку, после неожиданных слов Ларена я была морально не готова к противостоянию с очередным врагом.