Александра Баркова - После пламени. Сборник

Но так Моргот утратил (или разменял, или преобразовал) наибольшую часть своей изначальной айнурской [13] В оригинале — ‘angelic’. силы, своего разума и своего духа, мёртвой хваткой держа физический мир. Поэтому он должен был быть повержен, и именно физической силой, а наиболее вероятным следствием любых столкновений с ним, победных или нет, должны были стать гигантские разрушения материального мира. В этом — главное объяснение постоянного нежелания Валар вступать в открытую борьбу с Морготом. Для Манвэ было гораздо труднее разрешить свои задачи, чем для Гэндальфа. Могущество Саурона, неизмеримо меньшее, было сконцентрировано ; огромное могущество Моргота было рассеяно . Всё Средиземье было Кольцом Моргота, хотя в своё время его внимание было в основном сосредоточено на северо-западе. Война против него, пусть даже стремительная и успешная, могла окончательно завершиться только обращением всего Средиземья в хаос — и, возможно, даже всей Арды. Как легко сказать: „Верховном у Королю надлежит править Ардой и сделать так, чтобы Дети Эру жили в ней беспечально“! Однако перед Валарами стояла дилемма: Арда может быть освобождена только через физическую битву, но наиболее вероятным результатом такой битвы будет необратимое разрушение Арды. Более того, конечное развоплощение Саурона (как силы, властвующей над злом) было возможно через уничтожение Кольца. Подобное уничтожение Моргота было неосуществимо, поскольку для этого пришлось бы полностью дематериализовать Арду. Могущество Саурона (например) присутствовало не в золоте как таковом, а в конкретной вещи, сделанной из некоей части „золота вообще“. Могущество Моргота было рассеяно по всему Золоту, оно нигде не было полным (поскольку Золото создано не им), но везде была часть его. („Мелькоровское начало“ в материи и давало возможность использовать эту силу магам и злодеям, подобным Саурону).

Конечно, очень может быть, что определённые „элементы“ или состояния материи привлекали особое внимание Моргота (особенно, за исключением отдалённого прошлого, для осуществления его собственных планов). Например, всё золото Средиземья, кажется, имело особую „злую“ природу — но не серебро. Вода предстаёт как стихия, почти полностью свободная от Моргота. (Это, конечно, не означает, что не было отдельных морей, рек, ручьёв, колодцев или других водоёмов, которые оказались отравлены или загрязнены,— всё могло случиться)» [Tolkien. P. 399—401 (перевод мой, курсив везде Толкиена)].

Итак, основная категория, характеризующая Врага,— рассредоточение силы. В этом смысле показательно, что и Саурон не просто перелил свою силу в Кольцо, но сделал ещё семь гномьих и девять человеческих колец, а эльфы сделали три, руководствуясь советами Саурона. Во всех двадцати кольцах заложена сила, замедляющая ход времени, то есть нарушающая естественные законы мира. Воплощение законов мира — это мировая ось; неудивительно, что нарушение законов мира предстаёт рассеянным, разделённым между минимум двадцатью кольцами [14] Магических колец в мире Толкиена — отнюдь не двадцать. Точное их число неизвестно (ВК. С. 56). .

Саурон пытается утвердить ось собственного мира — он создаёт Кольцо Всевластья, чтобы собрать все остальные (как говорится в заклинании). Но известно, что собрать их ему не удалось — эльфы скрыли Три Кольца. Антиось так и не стала осью.

На символическом плане роман «Властелин Колец» оказывается безупречно выверенным по структуре: он повествует об одновременном уничтожении антиоси и воздвижении подлинной оси. Главная оппозиция романа — Кольцо/Арагорн. Характерно, что справиться с антиосью может только тот, в ком нет «великих», то есть «осевых» качеств. Конечно, Толкиеном двигали гуманистические идеи, а не желание воплощать мифологические архетипы, но, как мы неоднократно подчёркивали, архетипы воплощаются непроизвольно, и в данном случае они проработаны с ювелирной точностью. Особенно показателен отказ Фродо уничтожить Кольцо (в Саммат Наур). Это поступок слабого. Подобное невозможно даже в тех сказках, где за героя всё делают его волшебные помощники. Фродо, сдавшись в последний момент, ведёт себя как антигерой , и Кольцо оказывается уничтоженным ещё более антигероем — Горлумом. Это опять-таки проявление одной из универсальных мифологем — гибель врага от того, кто ему подобен.

В романе есть ещё два частных проявления оппозиции ось/антиось [15] Благодарю Е. Л. Аннинскую, обратившую моё внимание на эти эпизоды. . Это образ Сарумана и бой Гэндальфа с балрогом.