Александра Черчень - Пять невест ректора

После обмена этими своеобразными любезностями, лорд Хрон подошел ко мне и протянул свиток, оказавшийся свидетельством о собственности на дом неподалеку от стен Академии. Свадебный подарок! Я искренне пыталась не принять и вообще заверяла, что это все лишнее, но черный лис одним жестом прервал мои речи, сказав, что у девушки, которую так выдернули из семьи, обязательно должно быть как минимум свое жилье, потому что у муженька только муниципальный склеп и очень много денег. Деньги, конечно, легко превращаются во что угодно, но лучше, чтобы было личное. И вообще, если мне так удобнее – дом был куплен с добровольно-принудительных пожертвований моего отца.

Немного подумав, я с благодарностью приняла подарок.

А потом Эдан Хрон заявил, что отбирает у моего некро-эльфа склеп. Так как уже живой, потому иди, обитай в нормальных условиях, а не застужай свежеоживленные почечки в гробу.

Вот так мы и остались. Я с домом и Сибэль с навью без муниципального склепа.

Навь особенно страдала, как ни странно, оказалось, что серая псина меньше всех была готова к настолько радикальным переменам.

В итоге, мой дом так и остался моим домом, а любимый упырь приобрел особняк рядом, и каким-то неведомым образом сагитировал бывших жильцов оттуда съехать. Хотя, помилуйте, кто откажет Королю Нежити? Тем более, если в дополнение к сохраненной жизни будут идти еще и немалые финансовые дивиденды.

Вообще наша семейная жизнь началась весьма своеобразно.

Это очень сложно, строить нечто новое и изучать друг друга практически с нуля, особенно, когда мир обоих встал с ног на голову. Но постепенно все вошло в колею. Если Сибэль вернулся на прежнюю должность главы охраны, то мне повезло и Эдан Хрон все же разрешил остаться на посту секретаря, заявив, что я весьма неплохо справлялась во время его отсутствия.

Летели недели, и со временем ректор стал брать меня еще и на переговоры с сильными страны сей и не только ее. Оказывается, благополучие Академии объяснялось весьма скучно – договорами, согласованиями, обязательствами выпускников отработать на благо государства определенный срок и так далее.

Работа захватила! Я делала действительно важное дело, и это доставляло огромное удовольствие.

А по вечерам меня забирал Сибэль, который с каждым днем становился все более похожим на того эльфа, что я некогда увидела на портрете в кабинете отца. Кожа теперь лишь слегка отливала серым, и разве что глаза по прежнему были насыщенного багрового цвета, растворив в себе начавшуюся было проявляться синеву. Красноглазый эльф… это было завораживающе.

Затягивающе.

Наверное, одним этим словом можно было описать ту патоку, в которую я буквально проваливалась, как только его видела. Что такое влюбленность? Это когда тебя прошивает восторгом и волнением лишь от того, что он легко подхватывает тебя за талию, когда ты спускаешься с лестницы, и ставит рядом. Это уже стало ритуалом. Чувственной, но невинной с виду вольностью, которую можно позволить себе даже на людях. Ведь перед тем как спустить меня на грешную землю, некроэльф прижимал к широкой груди и уже после этого разжимал ладони, позволяя соскользнуть вдоль его тела.

И улыбался. Святые деревья, как же он улыбался в этот момент. Когда поддерживал меня под локти, потому что плиты двора Академии подло уплывали из-под моих подкосившихся ног.

– Фэйниэль? – раздался над ухом вкрадчивый голос, что выдернул из дум.

– А?.. Да? – вскинулась я и подняла голову к мужу, что опирался обеими руками о подлокотник моего кресла.

– Завтрак остывает, а ты все где-то витаешь, – мягко улыбнулся Сибэль и провел кончиками пальцев вдоль моего лица, убирая за ухо выбившуюся из прически прядку. – О чем думала?

– О тебе, конечно же, – невозмутимо ответила я и, осмелев, привстала в кресле, чтобы коснуться губ мужчины легким поцелуем и, не удержав равновесия, с тихим писком рухнуть обратно.

– Мышка и есть мышка, – рассмеялся Сибэль, в свою очередь наклоняясь ко мне и целуя гораздо более уверенно и долго. – Такая же очаровательная. И пищишь.

Спустя минуту он оторвался от меня первый, провел кончиками пальцев по изогнутой ему навстречу шее и хрипловато заметил:

– Слишком страстные поцелуи для завтраков, душа моя.

– У нас бывает по-другому? – шепнула в ответ я.

Он лишь улыбнулся и сел напротив, с любопытством заглядывая в тарелку. Когда мы переехали в соседние дома, то умудрились сманить к себе на службу Булку Никаноровну, потому теперь домовая заботилась не о всей академии, а только о нас.