Галина Гончарова - Магия разума [litres]

Три года у меня есть, а там много воды утечет, еще и родители приедут… дом побольше понадобится. И каменный, и обязательно с видом на море.

Как же я люблю рассвет над морем…

– Как вы думаете, Арнесы не сбегут?

Расследователь покачал головой:

– Поверь моему опыту, такие не бегают. Никогда.

– Боятся?

– Нет. Ленятся. – Расследователя явно тянуло поговорить. – Вот ты смотри, живут почти в хлеву, хороший хозяин скотину в таком держать не станет, сами в грязи, дети в грязи… думаешь, они работают?

– Не-а, – покачала я головой.

В своем ответе я была уверена. Арнесы-старшие не работали. Мамаша иногда помогала по хозяйству соседкам, ну и мыла полы в трактире. Ее муж только пил и делал детей. Извлечь это из их памяти было несложно, у таких людей разум устроен примитивно, как у клопа или таракана. Не мозг – набор реакций на внешние раздражения.

Кстати, я заметила, что чем сложнее человек, тем труднее читать его мысли. А вот такие Арнесы… чего там читать-то? Не мысли, а одни инстинкты, и то, иные звери о своих детенышах лучше заботятся, уж гнезда точно получше делают, чем эта хибара.

– Во-от… и не работают, и не станут. Лень им на шею села и ножки свесила, а уж как это обозвать – дело десятое. Либо болезнь им не позволяет, либо праздники какие, либо сложные обстоятельства… ведь бабища эта, Арнес, так, попрыгает с часок поломойкой, чтобы с голоду ноги не протянуть, и всё. Либо спит, либо гуляет, сплетни собирает. Знаешь, я сколько таких видел? В дерьме жить будут, дерьмо жрать, но чтобы что-то изменить… да никогда! Они себе еще сорок оправданий придумают! И не любят их, и не понимают, и сглазили, и Темный в кашу наплевал, и Светлый отвернулся…

– Кругом враги, – ядовито фыркнула я.

– Сами себе такие люди худшие враги! Потому что не могут свои хотелки поставить под терпелки.

– Зато сколько от них шума, криков, пафоса… она мать! Она детей любит, она о них заботится, она за сына… в грудь себя кулаком бить будет и голосить на площади. Рядом с ишачьим загоном, ага.

– Ага, любить они могут, а грязь из углов вымести рука не поднимается. Тряпки свои постирать – тоже. Воды натаскать и отмыть все от и до – никак нельзя, святотатство! Нет уж! Для таких Арнесов самое лучшее средство – воспитательные оплеухи.

И почему-то я с ним была полностью согласна. Ладно, подождите только до вечера. Я вам и оплеухи обеспечу, и их производителя.

Три других дома лучшего впечатления не произвели. Разве что были чуть почище да получше. А люди, которые в них живут, – гадкие. Отвратительные, словно кротовые сверчки [10] Медведка. ( Прим. авт. ) . Ни жук, ни крот, не пойми чего, но противное до сведенных челюстей.

Каков командир, таков и отряд. Инек Арнес был дрянью, и дружков он подбирал себе таких же. Пакостных, хотя и по разным причинам.

И в то же время…

Я хотела возненавидеть этих сопляков, хотела отомстить за Корса, но мне их было жалко. Я понимала, что они… они виноваты, но они и жертвы обстоятельств.

В одной семье умерла мать, и детей воспитывала мачеха. Как воспитывала, разве что из дома не гнала и кормила раз в день. Остальное ее не слишком волновало. Даже если ребенок свяжется с плохой компанией… да и пес с ним, одним ртом меньше будет, ее детям больше достанется.

В другой семье отец пил, а мать работала. И действительно работала, это было видно. Дом был более-менее благополучным, а вот детей она упустила. И было жалко женщину.

Выгнать негодного мужика она не хотела, все же и отец, и любила она его, и надеялась на чудо светлое… ладно, будет тебе чудо. А пока его не свершилось, детей кормить надо. И одевать-обувать, и учить, вот и носилась как сумасшедшая весь день. Вечером падала, а когда воспитывать?

Некогда.

В третьей семье таких сложностей не было. Просто родители работали с утра до ночи, а каждый медяк откладывали, чтобы детей в обучение пристроить. Вот и не уследили за одним из ребят. Тот и связался с Инеком.

Вот такое соплячье.

Злое? Дурное?

Даже не так. Не те это слова, и мысли у них не те. Им что до зла, что до дури – расти еще и расти. Вот Арнес – тот да, тот послужил коноводом, да ведь и у него мозгов хватало на один шаг, не больше. Здесь и сейчас бы напакостить, а куда потом?

Не важно. Живи этой секундой. Один день, один шаг, одна мысль, а на большее ни ума не хватает, ни желания. Что с тобой завтра будет – это слишком сложные вопросы. Тяжелые…

Даже убивать их уже не хотелось.

Господин Шерен принял у меня листы с записями, проглядел и кивнул.