Роман Прокофьев - Стеллар. Инкарнатор

Пятьдесят процентов щита.

Ревущий синий огонь кромсал и плавил черную керамитовую броню. Я выжег в его панцире дыру со рваными краями и щедро разрядил туда импульсник, пытаясь добраться до сердца врага: системообразующих модулей и ядра когитора, управляющего этой живучей тварью.

Тридцать процентов щита.

Лишенный боевых захватов штурм-бот перевернулся набок, пытаясь сбросить меня и раздавить своей тяжестью. Напрасные надежды — я взлетел, и только сейчас понял, что это было агонией: он дергался, опрокинувшись и задрав шевелящиеся конечности, как раздавленный паук. Корпус окутала тонкая сетка голубых разрядов, Мико тревожно сообщила:

Мико:Кажется, когитор принял решение о самоуничтожении. Повреждения фатальны. Мы победили, Грэй!

Грохнул мощный взрыв. На месте “Захватчика” осталась выжженая воронка. Но сражение еще не было закончено. Я только вошел во вкус, поймал эйфорию полета и ощущение всемогущества. Ярость, кипящая в крови, требовала выхода. Я узнаю, кто стоит за всем этим, и ему — или им, придется ответить за смерти людей.

Доспех понес меня наверх, к черной туше корвета, медленно кружившего над Энджело. Самоубийственная атака? Пусть так. Сейчас мне было плевать на смерть.

Мико:Инкарнатор, фиксирую облучение системами наведения рейдера. ВНИМАНИЕ, уходим на противозенитный маневр!

Я ускорился до предела, закручиваясь непредсказуемой спиралью. Черная, покрытая оспинами броня космического аппарата уже была совсем близко, но залпа не последовало. Вместо этого Мико сообщила:

Запрос опознания! Попытка подключения к моим протоколам! “Мстящий” пытается выйти на связь! Отвечать?!

Она транслировала запрос. Голос, молодой и взволнованный, сбивчиво спрашивал на глобише со странным акцентом:

— Энджел? Энджел, это ты?! Прием! Прием!

Он прервался, резко отвечая кому-то, стоящему рядом:

— Да не буду я в него стрелять! Энджел! Прием! Ответь, факинг шит!

Мико:Будем отвечать?

Нет! — прорычал я.

Все просто: ответ раскроет, что я — Инкарнатор. И хотя тон смущал, говоривший явно в прошлом знал Ангела, а значит, тоже был бессмертным. Одержимым, как их назвала система Стеллара.

А с врагами разговаривать не о чем.

Мико, дай оптимальный сценарий проникновения на борт!

Мико:Невозможно, десантный шлюз уже закрыт. Грэй, корвет включает двигатели! Он… уходит!

Дюзы звездного корабля ослепительно полыхнули, извергнув длинные языки голубого пламени. “Мстящий” словно отпрыгнул, превратившись в черную точку далеко-далеко в небе. И через мгновение исчез.

Мико:Запросы прекратились. На борту произошел какой-то конфликт.

И корвет принял решение уйти, покинуть поле битвы. Я не знал, что случилось там, в рубке звездолета, но было совершенно ясно, что удалось сорвать вражеские планы.

Мико:Даю карту местности и размечаю маршрут. Вперед!

Я нырнул в низкие облака, охваченный эйфорией стремительного полета. Внизу плыли скалистые кручи гор, окружавшие твердыню. За ними виднелись зеленые холмы и едва заметная змея дороги, ведущая к воротам Энджело.

Там поднимались дым и пыль. Десятки, сотни машин Конвоя шли на форт, вытянувшись неправильным клином. С высоты они казались черными точками, но мое супер-зрение позволило разглядеть бронированные черепахи, ползущие в авангарде и рыскающую вокруг них разномастную мелочь типа багги и ховеров. Там тоже шел бой. Доносился треск стрельбы, вспыхивали огоньки разрывов, некоторые машины уже горели, испуская дымные султаны. Укрепленные шлюзовые врата, единственный вход в Энджело, отвечали вспышками ответных выстрелов. К моему ужасу, они тоже оказались приглашающе открыты. Было ясно, что долго защитникам не продержаться — противник превосходил числом как минимум в десяток раз. План врагов стал более-менее ясен: атаковать крепость из-под земли, с воздуха и с поверхности, с помощью диверсии открыв ворота! У Энджело при таком раскладе действительно не было шансов.

Но они не учли в своих расчетах меня.

Холодная ярость внутри заставляла дрожать от предвкушения скорой мести. Мико деловито размечала цели красными рамочками. Я начал резко снижаться, выбирая момент для активации “Пикирования”, тем более что терять было особо нечего — после схватки с “Захватчиком” оставалось менее тридцати процентов щита.

Цель — тупоносый клин бронированных гусеничных чудовищ, изрыгающих огонь из длинных хоботов орудий. Адские конструкции не классифицировались, плод безумных механиков постапокалипсиса, собранные из частей разных боевых машин. Меня заметили, навстречу густо хлестнули пулеметные очереди. Двадцать три процента щита…