Лайон де Камп - Разделяй и властвуй

У них было еще одно преимущество: иммунитет к возбудителям всех известных на Земле заболеваний; хотя они привезли с собой несколько своих, но не слишком серьезных. В обратную сторону это правило не действовало. Вероятно, прыгуны преднамеренно рассеяли множество своих вирусов и бактерий, одна из которых сочла человеческое тело великолепной средой обитания и вызвала жуткую эпидемию смертельной болезни, ее назвали голубым бешенством. Тогда погибла, по меньшей мере, половина человеческой расы. Так или иначе, но прыгуны победили.

— А повторялись ли с тех пор вспышки голубого бешенства? — спросил сэр Ховард.

— Нет. По-видимому, часть людей изначально имела к нему сопротивляемость. Все, кто ее не имел, умерли. Поскольку мы все — дальние потомки выживших, то каждый из нас унаследовал необходимый иммунитет.

Однако прыгуны не уничтожили человечество, хотя имели такую возможность. Мы можем даже поставить это им в заслугу. Вероятно, оценив довольно высокую ступень человеческой цивилизации, наши производительные способности, они решили стать правящей расой, а людей использовать для работы на фермах и для обслуживания механизмов, пока они увеселяют себя попрыгуньими забавами, самой любимой из которых является издание всяческих законов и указов. Возможно, они даже в каком-то смысле сочувствуют нам, хотя это трудно себе представить, — Элсмит посмотрел на часы и поднялся из кресла. — Уже перевалило за полночь. Вы можете читать дальше, если хотите, а мне пора на боковую. Спокойной ночи.

Чуть выше лагеря была травянистая полянка с травкой и пнем посередине. На пне сидела Салли Миттен, с весьма довольным видом покуривая сигаретку. По кругу маршировал сэр Ховард. Но смотрел он не на девушку в центре, как того можно было ожидать, а на Лаймана Хааса. Парень с Запада также шагал по кругу, но гораздо большего радиуса; на его лице застыло страдальческое выражение человека, который ради дружбы готов смириться со многими неприятностями.

— Чуть помедленнее, Лайман, — попросил рыцарь.

— Боже правый! — воскликнул появившийся на поляне Элсмит. — Кто-нибудь может объяснить, что происходит? Вы разучиваете новый танец?

— Нет, — остановившись, ответствовал сэр Ховард. — Просто проверяю гипотезу Копа… или не Копа?., а, вспомнил, — гипотезу Коперника. Ну, знаете, про движение планет. О том, почему иногда кажется, что порой они движутся по небу в обратном направлении.

— То есть, о ретроградном движении?

— Ну да. Салли у нас изображает Солнце, я — Землю, а Хаас представляет Марс. Я наблюдал за ним, чтобы увидеть, покажется ли мне, что он начинает двигаться назад, проходя мимо тех дальних деревьев. Вы… ну, в общем… вы не возражаете против моей проверки?

— Совсем наоборот, мой мальчик. Мне хотелось бы, чтоб ты проверял все, рассказанное мною или прочитанное в книгах. Во всяком случае, когда есть возможность. Ну и как? Лайман совершает ретроградное движение?

— Ага. Всякий раз, когда я прохожу мимо, он пятится назад, как рак.

— Что ты имеешь в виду, называя меня раком? — проворчал Хаас. — Я все время иду вперед.

— Конечно, вперед, но относительно меня ты все же движешься назад. Я не могу это хорошо объяснить; придется показать тебе соответствующее место в книге.

— Ты читаешь много книг, Хаас? — поинтересовался Элсмит.

— А как же. Мне иногда нравится что-нибудь почитать, только я разбил свои очки в Нью-Йорке. А с тех пор я нигде не задерживался достаточно долго, чтобы заказать себе новые. Получилось так. Я зашел в бар, очки лежали у меня в кармане рубашки, ну а потом слегка поспорил там с одним парнем. Он утверждал, что ребята на Западе родятся с хвостами. Безусловно, я мирный человек, но уж тут…

— Все в порядке, Лайман, — успокаивающе сказала Салли Миттен. — Мы же там, у водохранилища, отлично видели, что у тебя нет хвоста. По крайней мере, сзади. Правда, Ховард?

Верхняя, незагорелая часть лба Хааса побагровела.

— А… Ну да… Так что там наконец с этими планетами? Мне хотелось бы разобраться с ними до конца…

— Вы расскажете мне еще что-нибудь о прыгунах сегодня вечером? — спросил сэр Ховард.

Элсмит задул спичку и кивнул.

— Всегда закуриваю сигару прежде, чем приступить к лекции, а потом она сгорает дотла, пока я говорю и не могу держать ее во рту. Глупо, не правда ли?

Ладно, начнем, где остановились. Прыгуны увидели, что им придется создать другую модель человеческого общества, если они намерены держать его под контролем. В особенности потому, что люди по-прежнему многократно превосходили их численно, а захватчики считали такое превосходство выгодным с экономической точки зрения. Но они не могли позволить нам набрать прежнюю силу. Так в чем же был источник этой силы?