Лайон де Камп - Разделяй и властвуй

— Что он лопочет? — недоуменно спросил Хаас.

— Он говорит, — ответил рыцарь, — что если б у него оказался под рукой боевой топор или секира, он бросился бы на Келли, несмотря на его охрану, шайку тяжеловооруженных всадников. Легковооруженных здесь называют крабами.

— На каком все-таки жутком английском языке вы говорите тут, на востоке, — сказал Хаас. — Кто такой Келли? Похоже, сильно крутой. Он бандит?

Их собеседник внимательно посмотрел на герб сэра Ховарда и на одежды Хааса.

— Вы чужестранцы, не так ли? Уоррен Келли бандит и есть, уж это точно. Он продает горожанам «крышу». Сами знаете, как: «А ну, плати за охрану, или тебе же будет хуже!» Вообще-то считается, что город — часть владений Шенека, то есть барона Шенектади, но сам барон все время торчит в Нью-Йорке, а здесь некому следить за порядком, и никто ничего поделать не может. У Келли большой замок рядом с Бродальбином, туда-то он и поволок несчастную девушку. Титула у него еще нет, хотя по нынешним временам его не так уж трудно заполучить. Я, конечно, не имею в виду истинных дворян, — поспешно добавил он. — Вы когда-нибудь задумывались, насколько важно страхование жизни, джентльмены? Если вы не против, вот моя карточка. Для благородных воинов моя компания предлагает особо выгодные условия…

Сэр Ховард с Хаасом одновременно взглянули друг на друга и ухмыльнулись.

— Совсем как в детских сказках, — сказал рыцарь. — Мне кажется, Лайман, мы могли бы поразведать побольше об этом замке и его очень крутом хозяине. Поедешь со мной?

— А как же! Только давай после обеда заглянем в скобяную лавку. Хочу купить там краски. Мне пришла в голову идея.

— Нам потребуется целая куча идей, дружище. Замок не из картона, а из бетона; с бухты-барахты его не возьмешь. Тут нужна верная стратегия.

Всадник остановился у крепостного рва и громко свистнул. Со стены замка ударил луч прожектора, сопровождаемый окликом часового. В пятне яркого света оказался сэр Ховард ван Слик, восседавший на мерине. Внешность обоих слегка изменилась. На ногах Пола Джонса появились белые чулки, его черный лоб был украшен большим белым ромбом. На грудной пластине всадника кленовый лист ван Сликов был скрыт под зеленым кругом, в центре которого красовался черный треугольник. На конце копья развевался красно-белый флаг.

— Я — сэр Уильям Скрэнтон из Уилкс-Барре! — прокричал рыцарь. Ему было известно, что в северо-восточной Пенсильвании полным-полно благородных Скрэнтонов, среди которых наверняка имелось и несколько Уильямов. — Проезжая по здешним местам, услышал об Уоррене Келли и теперь хотел бы засвидетельствовать ему свое почтение!

— Ожидайте здесь! — откликнулся часовой.

Сэр Ховард спокойно ждал, прислушиваясь к лягушачьему хору из крепостного рва и надеясь, что его вымышленное имя не вызовет подозрений. Он был в самом лучшем расположении духа, хотя какое-то время и испытывал легкие угрызения совести, понимая, что нарушил данное отцу обещание. К тому же, спасение попавшей в беду девушки все-таки никак нельзя было назвать «участием в мелких местных войнах»! Цепи побежали вниз, подъемный механизм застонал, мост опустился, прогремели копыта, и всадник въехал во двор. Его встретил человек с невыразительным лицом.

— Я — Уоррен Келли, — сказал он. — Добро пожаловать!

Он был невысок ростом и быстр в движениях. Длинный нос, налитые кровью глаза навыкате, волосы явно нуждались в стрижке… Крепко пожав руку хозяина, сэр Ховард заметил, как тот слегка поморщился. «Пожалуй, я бы мог сбить такого малыша с ног одним ударом, — подумал рыцарь. — Но стоп! Ведь есть же в нем что-то эдакое, заставляющее других бояться! Мерзавец явно умен…»

Войдя вслед за хозяином в холл, сэр Ховард принял его предложение слегка выпить.

— Как дела в ваших краях? — задал Келли ни к чему не обязывающий вопрос.

Выражение его лица нельзя было назвать ни дружеским, ни враждебным. В качестве главного козыря сэр Ховард попытался максимально использовать свое знаменитое обаяние. Ему очень не хотелось получить между лопаток стрелу из арбалета еще до того, как начнется задуманное предприятие. Он излагал обрывки всяких сплетен, доходивших до него из Пенсильвании, нахваливал предложенное хозяином бренди, рассказывал длинные страшные истории вроде тех, в которых, по слухам, участвовал сам Келли. Мало-помалу хозяин оттаял, и вскоре они стали говорить по очереди. Сэр Ховард выуживал из памяти самые грязные россказни, какие смог припомнить, но Келли всякий раз умудрялся выдать что-нибудь еще похлеще. Некоторые его повествования были чересчур крепки даже на стойкий католический вкус рыцаря, но он всячески выражал восторг.