Таша Танари - Подарить душу демону [publisher - ИДДК]

Фенрир досадливо поморщился, вернул полностью человеческий вид и залечил ранки. Нужно лучше себя контролировать и постоянно помнить, как хрупка его непоседливая прелесть. За выдержку и смелость малышки асурендру захотелось сделать ей что-нибудь приятное. Ведь даже не пикнула, хотя сердчишко трепещет, как жухлый лист в непогоду.

– Как тебя называют родные? – произнес он так ласково, как смог, и одновременно с этим окончательно убрал скрывающие ее от внешнего мира крылья.

Девочка тут же отступила назад, но под его насмешливым взглядом нахмурила брови и перестала пятиться. С любопытством огляделась: ни равнодушный ветерок, играющий с песком и выброшенными на берег водорослями, ни деловито роющиеся в них чайки не выдавали произошедшего. Волны, как и прежде, мерно набегали и возвращались обратно. На удивление пустынное в этот час побережье выглядело привычным и до безобразия мирным. Даже стоящий напротив странный мужчина, нависший над ней темной скалой, безмятежно улыбался, будто еще минуту назад не сдавливал ее в железной хватке. Малышка тряхнула головой, прогоняя лезущие в голову сомнения о том, не пригрезилось ли ей все, облизнула пересохшие губы и ответила:

– Аля… или Аленький, когда бабушка хвалит.

Очередное упоминание о бабушке насторожило смутным подозрением, но Фенрир не стал углубляться. Плавно, чтобы не спугнуть, шагнул к девочке, пристально следя за ее реакцией. Она не шевелилась, хотя он чувствовал, как ей хочется задать стрекоча. И все же ему достался чудесный образчик, порожденный этим миром.

– Аля, – вкрадчиво мурлыкнул демон, – необычно.

Он припоминал, что имена человеческих ведьм всегда отличались характерным звучанием, поэтому не удивился. При посвящении ниоры отрекались от данного при рождении имени и принимали новое, вместе с культурой и традициями ведьм. Магического дара в синеглазке он не видел, а значит, и ведьмой она стать бы не смогла. Что до родни, если они ее так называют, что ж, ему понравилось это короткое, ласкающее слух сокращение.

– А-аля-я, – повторил демон и заправил выбившуюся прядь волос девочке за ухо.

Она ойкнула и потерла то место, где только что касались пальцы Фенрира.

– Ты снова сделал мне больно, – упрекнула Алинро.

– Привыкай, – равнодушно предупредил демон. – Боль закаляет, а ты хочешь стать сильной.

– Но ведь мы не враги.

– Милая, запомни, ни один враг не сможет причинить тебе столько боли, как тот, кому ты доверишься.

Малышка потирала ухо, пытаясь постичь сказанное. Да, та же бабушка иной раз могла пройтись хворостиной, если Аля уж слишком сильно проказничала, но ведь это все не всерьез. Девочка всегда знала, что ее любят. Смысл слов Фенрира ускользал, казалось, он заложил в них другой, какой-то свой собственный смысл, недоступный пока для чистого детского сознания. Тут ее подушечки пальцев скользнули по незнакомому рельефу, она убрала волосы и медленно ощупала кожу за ухом. Как неудобно: даже будь у нее с собой зеркальце, все равно там не рассмотришь. Алинро оставалось гадать, что за рисунок теперь украшал ее тело.

– Что это? Зачем ты так со мной? Как я теперь объясню, откуда на мне взялась эта штука? – в синих глазах плескались вопросы, обида и разочарование. Последнее вновь всколыхнуло в Фенрире глухое недовольство.

– Прояви изобретательность, – сухо отрезал он. – В твоих интересах сохранить наш маленький секрет. Скажи спасибо, я не отметил тебя на самом видном месте.

– Спасибо, – буркнула девочка и отвернулась.

Демон вздохнул и потер переносицу: пожалуй, над ее воспитанием придется поработать. Он взял ребенка за плечи, развернул лицом к себе и подцепил подбородок, запрокидывая голову.

– Поблагодаришь потом, искренне! Я подожду, когда эта метка сообщит о грозящей тебе опасности, а потом так и быть подумаю, стоит ли помогать.

Теперь на личике Алинро отобразился живейший интерес, губы растянулись в довольной улыбке, щедро демонстрирующей отсутствие зубов.

– Так и знала, что ты мне пригодишься, – поделился своими своеобразными выводами ребенок.

Фенрир мысленно простонал: может, убраться поскорее в Царство и забыть о мелкой, будто она ему приснилась?

– Что там изображено? Мне не видно, – повиснув на руке демона, спросила малышка.

Она уже и думать забыла о том, что сердилась на него. Сосредоточила все внимание на сохранности их общей тайны, энтузиазм переполнял сердце Алинро. Предвкушение приключений будоражило сознание, а мысль о связи с новым другом, как она упорно продолжала его именовать про себя, наполняло радостью. Ни у кого нет такого сильного и могущественного защитника. Пусть он грубоват и резковат, но что взять с мальчишек, тем более вроде демону и положено быть таким вот суровым.